class="p1">Под приглушенный хохот лицо снова исчезло, и буря разделилась. Он создал безветренный остров вокруг меня и других носителей драгоценностей. Оттуда открывался проем, ведущий по императорской лестнице на Золотую гору.

Недвусмысленное приглашение.

Дневной свет померк, и наступила ночь.

Мне не нужно было оборачиваться, чтобы узнать, что Ифар, Варден и мои братья и сестры приближались. Их драгоценности тоже сияли во тьме, словно звезды. Даже их боль я чувствовала как свою собственную.

– Неужели это был…

– Фидрин, – Ник произнес имя, застрявшее у Энни в горле. – Но я думал, что этот безумец сидит где-то в клетке.

– Больше нет, – мрачно ответил Ифар. – Теперь ничто не может остановить хаос.

Илион выругался.

– Мы должны были убить этого ублюдка, когда у нас была возможность сделать это.

Снова рассвело. Снова наступил день.

Буря позади сгустилась, подталкивая нас к лестнице.

– Может быть, – пробормотала я. – Но, может быть, так даже лучше.

Варден мрачно кивнул и облек в слова то, о чем я думала:

– Хотя мне это не нравится, но без Фидрина мы давно были бы мертвы. – Огромные раны на великане едва были заметны. – Он в значительной степени держит хаос под контролем, потому что его цель не уничтожить Кассардим, а править им.

– Больной ублюдок, – выплюнула Дженни.

Мо дернул меня за рукав.

– Что теперь, Майя?

Да, что теперь?

Я уставилась на проход, который нам приготовил Фидрин. Золотая гора не была целью. Я это чувствовала. Император хаоса ожидал нас за горой – на Золотом мосту. Он связывал Кассардим с миром людей. Он был началом и концом. Там Фидрин ждал бы меня. Вопрос был только в том, могла ли я действительно попросить своих братьев и сестер сразиться вместе со мной. Как я могла рисковать их жизнями, если своей смертью я могла спасти их всех?

Голос Илиона вырвал меня из моих мыслей.

– Эй, маленькая императрица! – Его дождливые глаза улыбнулись мне. Он прекрасно знал, что происходило во мне, ведь мисс Голдблоссом тоже выделила его в качестве возможной кандидатуры. – Ты не пойдешь одна! Время жертв еще не пришло.

– Жертв? – растерянно спросил Ник.

Со знанием дела опытного лидера князь фахинов проигнорировал замешательство моих братьев и сестер и обвел нас взглядом одного за другим:

– В последний раз Амайя победила Фидрина несколькими осколками жемчужины и своей волей. На этот раз нас девять. Я думаю, мы должны показать этому парню, на что способны!

– У тебя есть план? – спросил Ифар со скептическим видом.

– У меня есть, – ответила я вместо Илиона, – но для этого мне нужна ваша помощь. Вы должны одолжить мне свою силу воли. Это рискованно и…

Мо даже не дал мне договорить. Он сунул свою руку в мою и схватил Дженни. Она, в свою очередь, не моргнув и глазом, схватила руку Илиона и Вардена. Ник сделал то же самое с Энни и Ифаром. Наконец, Облачный князь и Ноар замкнули линию.

– Один за всех и все за одного, а? – сказала Дженни с кривой усмешкой.

– Что-то в этом роде, – прошептала я, полная беспокойства. Затем я подавила неприятное чувство, что, возможно, не смогу оправдать их доверие, и начала двигаться.

Бок о бок мы шли к Золотой горе. По пути я почувствовала, как сила жемчужины снова стала единой. Чужая воля разлилась внутри, готовая помочь мне, готовая пойти на любой риск по убеждению. Но, в отличие от нашей первой попытки в Озере всего потерянного, на этот раз я не была частью этой связи. Я была ее центром. Во мне все смешалось. Моя воля была усилена другими – так же как и мое восприятие. Целеустремленно я приветствовала новую энергию и новую боль. Я соединила меня с ней и с Кассардимом. Я связалась с Эгоном, Труди, Екатериной Великой и остальными царствами. Хаос хотел помешать мне сделать это, но я оттолкнула его и продолжала идти, пока не почувствовала каждую песчинку, каждую каплю воды, каждую тень, луч света, каждое дерево и каждое бьющееся сердце. А потом я отправила сообщение. Это был всего лишь образ, но он говорил больше, чем могло бы сказать любое обращение: девять хранителей драгоценностей, которые поднимались по императорской лестнице, чтобы противостоять хаосу. Представители всех народов. Мо и Энни – дети, которым следует подарить будущее, а не заставлять их бороться за него. Ник и Дженни – молодые люди, которые большую часть своей жизни провели даже не в Кассардиме, а теперь все же пошли на это. Варден и Илион – изгои, жившие на задворках того общества, которое теперь защищали. Ифар и Ноар – два враждующих военачальника, которые так много потеряли и все же протянули друг другу руки в беде. И я… которая была связана со всем, чем она владела, держалась за страну и снова и снова посылала отчаянный призыв.

ОБЪЕДИНЯЙТЕСЬ!

39. …и все за одного

Объединяйтесь…

Объединяйтесь…

Объединяйтесь…

– Котенок?

Грубый голос Ноара заставил меня моргнуть. Я потеряла подключение к Кассардиму. Усталость горела в моих мышцах, но по моим венам циркулировало столько адреналина, что я все равно функционировала. Мои ноги несли меня вперед. Все дальше и дальше. По золотому мозаичному полу. Звук наших шагов эхом отражался от высоких потолков. Не знаю, когда и надолго ли я закрыла глаза, но я узнала зал, через который мы только что прошли. Это был блестящий вестибюль Золотой горы. Теперь я также поняла, почему Ноар требовал моего внимания. Мы пришли. Перед нами возвышались огромные главные ворота, ведущие на Золотой мост, и как раз в этот момент они распахнулись с глубоким звуком. Мучительно медленно нам открывалась тьма. Глубокая ночь, в которой вспыхивали зеленые и фиолетовые молнии. Страх затопил мой измученный разум. Мой пульс учащенно забился. Желание просто убежать стало непреодолимым. Я не хотела входить туда, потому что знала, что там нас ждал конец.

Ноар сжал мою руку.

– Что бы ни случилось, – хрипло прошептал он, – мы пройдем через это вместе.

Его слова подействовали на всех нас, но для меня он добавил еще одно молчаливое послание. Образ. Воспоминание о другом времени. Об утре, которое никогда не повторится. Мы лежали рядом в постели и смотрели друг на друга. Между нами кровавая звезда. Символ нашей истории.

«Ты знаешь, как я на самом деле сильно тебя люблю?» – услышала я голос Ноара из того времени.

Невероятная тоска сотрясла мое сердце и душу. В то утро я не ответила ему. Почему? Почему я