Неожиданно у Брайана звякает телефон. Муж смотрит на экран и хмурится:

– Думаю, кто-то воспользовался нашей кредитной картой. Я только что получил мошенническое оповещение от кого-то под названием LocateTheLost.com.

Я закрываю лэптоп:

– На самом деле это была я.

– А кого ты разыскиваешь?

– Я занимаюсь поисками по просьбе одного человека, которому нужно кое-кого найти. Короче, это моя клиентка.

– Пропала клиентка?

– Нет. Она хочет написать письмо человеку, с которым потеряла связь много лет назад.

– Типа незаконное дитя любви.

Брайан, при всем своем блестящем уме, имеет мелодраматическую жилку. Именно поэтому он настаивает на том, чтобы мы смотрели фильмы вселенной Marvel в день их выхода на экран, и именно поэтому он как бы случайно оказывается в комнате, когда я смотрю шоу «Холостяк».

– Нет, – отвечаю я. – Это мужчина, которого она любила. И моя клиентка хочет, чтобы я лично доставила ему письмо.

– Что-что? Так это Вин? Та, у которой рак яичников? – (Я киваю.) – Ты не можешь этого сделать!

За все время, что я работала доулой смерти, случаи, когда Брайан оспаривал мое решение, можно пересчитать на пальцах одной руки. Самый большой скандал произошел из-за клиентки, которая хотела, чтобы я помогла ей с эвтаназией. Но я, будучи противницей эвтаназии, передала клиентку другой доуле смерти, которая сделала это. И тем не менее Брайан тогда жутко рассердился на меня за то, что я не смогла отговорить клиентку от рокового решения. Ведь у нее был сын, студент-второкурсник, и Брайан считал безответственным с моей стороны спустить такое дело на тормозах.

– Это ведь она замужем за инструктором по вождению? – уточняет Брайан, и я понимаю, что, когда, как я считала, муж думал о своем, он внимательно меня слушал.

– Феликс. Да.

– А он к этому спокойно относится?

– Он ничего не знает, – признаюсь я. – И не должен узнать.

– Ты что, серьезно? А что, если пропавший парень напишет мужу?

– В письме не будет обратного адреса.

Брайан качает головой:

– И все же лучше горькая правда, чем сладкая ложь. А вдруг Феликс, разбирая после смерти Вин ее одежду и книги или что там еще, найдет письмо от этого парня, билет на незнакомое шоу, фотографию, на которой жена выглядит счастливее, чем была за все время официального брака? – (Я вспоминаю о картине в запертой комнате и ничего не говорю.) – Феликс и так уже медленно умирает. А ты хочешь убить его дважды.

– Ты не прав. Феликс не мой клиент. Моя клиентка – Вин. – Я показываю на записи Брайана. – Откуда тебе знать, что в другой вселенной она не живет счастливо с другим мужчиной?

– А откуда тебе знать, что это так?

– Нет, я решительно не понимаю, с какого перепуга ты возомнил себя специалистом в моей области? – холодно спрашиваю я.

– А с такого, что ты лицемерка. – (При этих словах я вспоминаю свой сон об Уайетте и, покраснев, отворачиваюсь.) – Ты помогаешь женщине на смертном одре сохранить секрет. Нет, на самом деле все еще хуже. Ты та спичка, которая может превратить в пепелище счастливый брак уже после смерти одного из супругов. И при этом ты разозлилась на меня за то, что я не отчитался перед тобой буквально за каждую секунду, проведенную у Гиты, хотя ничего криминального там вообще не было.

– Я бы в любом случае разозлилась! – взрываюсь я. – Единственная разница состоит лишь в том, что, если бы ты честно во всем признался, я бы сразу поняла, что наш брак дал трещину и тебе приходится искать кого-то на стороне!

Мой голос звенит в повисшей между нами тишине. А ведь я всегда объясняла родственникам своих клиентов, что запоминаются именно последние слова.

Меня всегда мучил вопрос, что предпочтительнее: знать худшее или вообще ничего не знать? Знать свой смертельный диагноз, считать оставшиеся дни, но иметь возможность попрощаться со всеми, кого ты любил? Или умереть внезапно – в результате аварии, инсульта, аневризмы – и не ждать неизбежного? Полагаю, ответ: ни то ни другое. Оба исхода ужасны.

– Я никогда не спрашивал тебя о том, что у тебя было… до нашего знакомства, – запинаясь, произносит Брайан, и мне моментально становится очевидной причина его праведного гнева. – Хотя полагаю, что после стольких лет совместной жизни ты рассказала мне все.

«Есть такие вещи, которые ты явно не захотел бы знать», – думаю я, но, глядя Брайану прямо в глаза, говорю:

– Да, рассказала.

Одной ложью больше, одной меньше – какая разница!

В последние несколько дней я докладывала Вин, как продвигаются поиски Тана Бернара. У Вин, казалось, прибавилось сил, что иногда случается перед самым концом.

Она знает об отсутствии у меня особых подвижек, но сам факт, что кто-то ищет Тана, окрыляет Вин, словно для нее это является восстановлением высшей справедливости.

– Может, нам стоит написать письмо, – предлагаю я Вин, но она затыкает мне рот.

– Сперва мы должны сделать кое-что другое, – настаивает она и просит выполнить ее поручение.

Я возвращаюсь домой из магазина товаров для художников, купив все по списку Вин. Слишком слабая, чтобы собственноручно натянуть холст, она дает мне по-военному четкие указания. Единственный способ понять, что вы все делаете правильно, говорит Вин, – это равномерное натяжение.

Я грунтую холст, мы оставляем его сушиться, после чего Вин просит меня подняться в запертую комнату и принести оттуда краски, которые хранятся в пластиковом ящике для инструментов. Горлышки некоторых тюбиков настолько заскорузли, что приходится смывать краску теплой водой, чтобы отвинтить крышку. Подложив под спину Вин подушки, я устраиваю ее на сиденье под окном, где больше света, и смотрю, как она выдавливает на стеклянную палитру краски: белила, красный кадмий, желтый кадмий, ультрамарин, а затем смешивает их, получая фиолетовый, зеленый и оранжевый цвета. Она создает всю палитру цветов от красного до синего, заполняя середину фиолетовыми тенями. И тем самым возникает радуга.

Я слежу из окна за дорогой, чтобы не проворонить Феликса.

– А ты знаешь дату рождения Тана? – спрашиваю я Вин. – Это могло бы помочь делу.

– Каким образом?

– Когда ты используешь онлайн поисковые системы для того, чтобы найти пропавшего без вести человека, первое, что они запрашивают, – это дата рождения.

– Но он же не числится пропавшим без вести.

– А вот это другая проблема. И он находится за границей. Более того, практически все обнаруженные мной базы данных американские. Еще я не говорю по-французски, поэтому мне приходится постоянно пользоваться Google-переводчиком.

– Я знаю, что его знак зодиака Лев, и на этом, пожалуй, все. Мы не обсуждали наш возраст.