Крис никогда не лез за словом в карман, но сейчас явно не хотел продолжать разговор.

— Ланка, какие интересные у тебя допущения!

— Как поступит тень, Крис?!

— Не вмешиваться, — неохотно ответил рыжик, косясь в сторону дома в надежде, что кто-то выйдет и прервет нас. — Это правило вдалбливают каждую минуту обучения в Пламени. Тень не должна вмешиваться, если ее действия грозят ей самой разоблачением. В первую очередь разведчик обязан думать о том, как выполнить приказ Альтэссы и достичь цели.

— Даже если придется пожертвовать кем-то?

— Малая жертва ради всеобщего процветания. Жизнь отдельного дракона не имеет ценности по сравнению с благополучием клана, — напомнил Крис основополагающий принцип, по которому живут Пределы. — Втереться в доверие к врагам непросто. Если тень забралась так высоко, как ты утверждаешь, один неверный шаг разрушит всю многолетнюю работу.

— То есть… когда на глазах тени будут убивать его друга, алый ничего не сделает?!

— В теории, — уточнил рыжик, странно покосился на меня. — В жизни случается, что долг отступает перед чувствами. Уж кому, как ни тебе, признанной бунтарке южного клана, знать, любое правила рано или поздно кто-нибудь да нарушит.

Я проигнорировала намеки, обдумывая услышанное. А если не друга, случайного знакомого? Давнего неприятеля, с которым пришлось заключить вынужденный союз?

— Все равно это неправильно!

Крис вздохнул, снова покосился на дом, убеждаясь в отсутствии нежелательных ушей.

— Допустим, раз уж у нас вечер допущений, что тени удалось проникнуть в Ложе. Дракон, приближенный к Магистру, входящий в число его советников, может, например, предупредить кланы о вражеской подготовке к новой очистительной войне — это позволит избежать жертв среди живущих рядом с людьми драконов, что неизменно случились бы при неожиданном нападении. Тень может достать подробные планы лагерей Братства и их святилищ и тем снизить риск для готовящихся к штурму алых. Много чего может, по правде говоря. Возникнет желание, все-таки расспроси эссу Ровера: в конце концов, именно он почти полстолетия водил за нос наших «союзников».

— Лорд Лэргранд?

— У старейшего командора северного клана была весьма бурная и интересная жизнь прежде, чем он стал приближенным Альтэссы Аратая, — Крис непроизвольно поежился. — Вот уж точно от кого не угадаешь, чего ждать, это от него.

Пожалуй, соглашусь с другом. Я до сих пор до конца не понимала, почему Ровер так спокойно отнесся к «покушению» на Исхарда? Догадывался, что я пыталась удержать друга от совершения глупости, как сам командор теней остановил меня, когда из-за эликсира бесчувствия я потеряла верное направление? По иной причине? Все равно не узнаю точно, а тратить время на домыслы бессмысленно.

— Крис, не меняй тему.

— Вот ведь заноза в одном месте, — проворчал рыжик. — Представь, что охотники схватили алого и собирается казнить его. Пускай пленник даже знаком нашей тени, но если та вмешается, то выдаст себя с головой и, с большой долей вероятности, разделит его участь. Погибнут уже не один, двое. А если не двое, если еще и попавший в засаду отряд, который тень должна была предупредить о ловушке, но не успела, отвлекшись на спасение друга. Поэтому благоразумнее промолчать и не вмешиваться.

— Рик так не поступит!

— Рик? — переспросил Крис, насторожился. — Так, Ланка, давай подробнее.

— Галактии приснилось, что Рик убил Йорка, — пришлось сознаваться, коль уж выдала себя с потрохами — Но он так не поступит, правда ведь? Должен же быть другой выход! Всегда можно что-то придумать. Устроить побег или… не знаю.

— Конечно, — с готовностью согласился рыжик, отводя взгляд, и даже я уловила фальшь в его нарочито бодром тоне.

Рик так не поступит. Несмотря на откровенную неприязнь, он не станет убивать командира охотников.

А вот за Демона льда я не поручусь.

[1] За основу взята притча о старике и коне.

Звук рога, долгий, заунывный, разлился над торговыми рядами, противно отдаваясь в висках предчувствием грядущих неприятностей.

— Никак градоправитель объявление какое-то собирается сделать? — удивленно встрепенулся Атэр, поднимая нос от ватрушки. — Послушаем?

Мне очень не хотелось идти на центральную площадь. Напротив, словно лесного зверя, который во время пожара еще не видит огня, но уже чует заполнивший воздух дым, неявная угроза, таившаяся в призыве, гнала прочь — за городские стены, в деревню, где нас приютили, и дальше.

— Хорошо. Но недолго, вдруг Гульнара вернется.

Мы с Галактией, прежде чем распрощаться, договорились встретиться на краю рынка у навеса бондаря. Охотница сильно опаздывала, и я начинала волноваться, потому что вряд ли подругу заинтересовали местные красоты. Расхваленный Крисом Мараф оказался обычным некрупным городом, примечательным разве что непривычно высокими стенами и наглухо запертыми даже днем воротами. Проход внутрь открывали раз в два часа на десять минут, и нам сильно повезло угадать время.

Неужели с Галкой что-то случилось? Может ли сигнал быть связан с пропажей подруги?

Я отряхнула ладони от крошек и подхватила тяжелую корзинку с покупками, намереваясь выяснить, какую подлянку на этот раз приготовила паршивка-судьба. В конце концов, человек не глупое животное, чтобы руководствоваться одними инстинктами. Хотя я себе льстила. По сравнению с той же Алис ума мне не хватало: Спутница бы ни за что не полезла туда, где поджидает опасность.

К площади потянулось несколько праздношатающихся покупателей и парочка помощников, которых купцы послали выяснить, что случилось. Распространяя соблазнительный запах свежей выпечки, по противоположной стороне улицы спешила лотошница. Я проводила ее взглядом, думая, не попросить ли добавки, но червячка мы успели заморить, а пробираться сквозь быстро густеющую толпу ради какого-то пирожка с мясом глупо. Вскоре мне и вовсе стало не до еды. Корзинку и Атэра бы не потерять в толчее. Какое-то время я посматривала вокруг, надеясь заметить Галактию, затем сдалась перед человеческим потоком.

— Кости ноют! Ноют косточки-то! — бормотал какой-то старик, цепляясь ко всем подряд. — Гроза вечером будет, помяните мое слово!..

— Пирожки! Кому пирожки! — голосила впереди знакомая торговка. — Один за три! Два за пятак! Кому свежих пирожков!..

— А что случилось-то?

— Слышала от свояка, душегубцев каких-то поймали.

— Душегубцев? Тогда ладно. Лишь бы не налоги новые…

— Мама! Пить хочу!..

— Ноют косточки к грозе…

Подмастерья и посыльные, горничные в строгих серых платьях и чумазые мальчишки, скучающие богато одетые горожанки и крестьянская беднота, привезшая прошлогодние соления на субботнюю ярмарку — люди, позванные звуком рога, заполняли площадь, словно река озеро. Недоуменно хмурились, смотря на разбойного вида мужчину, влезшего на помост. Градоправитель не любил превращать казнь в публичное зрелище, и лобное место почти развалилось за ненадобностью. Свежеструганный столб с перекладиной резко выделялся на фоне полусгнивших, потемневших от дождей досок. Кого-то, вопреки обыкновению, собираются вешать?