Важным для изменения отношения в ЦК партии к Лысенко стало то, что 24 мая 1947 года Сталин решил назначить нового "гауляйтера" на роль главного идеолога Кремля, потеснив Жданова-старшего с этой позиции. Секретарем ЦК по идеологии был утвержден новый выдвиженец Михаил А. Суслов. Хотя А. А. Жданов формально остался на какое-то время на своей должности секретаря ЦК, его обязанности начали переходить к Суслову, а того Сталин предупредил, что Лысенко остается в фаворе и что его надо защищать. Суслов полностью подчинился приказу Сталина (оставаясь до смерти Лысенко его защитником), и в Управлении пропаганды и агитации ЦК, где антилысенковские настроения зрели и ширились, в мгновенье ока тенденция сменилась на обратную.

Затем произошло еще одно назначение, сильно облегчившее Лысенко борьбу с оппозицией. В то время Сталина заботило выстраивание нужного ему курса в центральной печати, и им овладела новая затея: создать печатный орган, который был бы для видимости независимым от властей выразителем "мнения масс", но выполняющим сталинские императивы. О своем желании Сталин рассказал писателям на упомянутой выше встрече 14 мая 1947 года (6), когда он пояснил, что хотел бы использовать для этого "Литературную газету". Её надо было превратить во всесоюзный рупор интеллигенции, усилив редколлегию, подняв тираж и позволив приобрести даже некий облик независимости. Сталин нашел, кому следовало поручить руководство самым ответственным отделом в редакции — науки и культуры. Во второй половине августа 1947 года он привлек человека, который помог ему свалить Деборина в 1930 году, разделаться с "умниками" Стэном, Каревым и другими в последующие годы, разгромить генетиков и ославить Н. И. Вавилова в 1939 году, словом, в который раз он использовал верного в услужении академика АН СССР, члена ЦК ВКП(б) и депутата Верховного Совета СССР Мрака Борисовича Митина. А уж кто жаждал реванша в споре с генетиками, так это Митин, вписавший свое имя в число главных гонителей генетики и именно так отмеченный в письмах Маленкову Жебраком.

Заняв должность заведующего отделом науки и культуры и члена редколлегии "Литературной газеты", Митин быстро приступил к действиям. Он заказал статью с разоблачениями Жебрака писателю Геннадию Фишу (автору книжки о лысенковских нововведениях "Вредная черепашка и теленомус", напечатанной в 1939 году, и давнему знакомому Презента еще с той поры, когда Фиш учился на факультете общественных профессий Ленинградского университета). Текст у Фиша получился отменным — с оскорблениями в адрес Жебрака. Но одного имени Фиша для мощного удара было маловато. Поэтому Митин позвонил известным в стране поэтам — А. Твардовскому и А. Суркову, попросив их подписаться под опусом Фиша. Оба поэта ровным счетом ничего в генетике не понимали, но перечить члену ЦК партии не посмели, и 30 августа 1947 года в "Литературной газете" появилось письмо за тремя подписями (7), в котором, в частности, говорилось:

По распоряжению Суслова через три дня уже в "Правде" была опубликована статья кандидата экономических наук И. Д. Лаптева, смело подписавшегося профессором (8). Он повторил фразы из "Литературной газеты" и из статьи Презента в "Ленинградской правде", что указывало на хорошее взаимодействие "публикаторов". По словам Лаптева:

Автор не скупился на выражения типа: "с мелкобуржуазной развязностью обывателя", "разнузданно", "клеветник" и т. п. Заключительные фразы статьи напоминали стиль 1937-го года:

Появление обвинения в "Правде" было серьезным событием, так как всё, что появлялось на страницах этой центральной партийной газеты, становилось руководством к действию. Статью на следующий же день перепечатала газета "Социалистическое земледелие".

Однако лысенковщину осуждали многие специалисты в стране, и в ЦК партии посыпались протесты против саптевской статьи. Первой к секретарю ЦК партии А. А. Жданову обратилась сотрудница Государственной комиссии по сортоиспытанию кандидат наук Е. Н. Радаева:

Решительно отозвавшись о статье Лаптева как о совершенно неверной и по сути и по форме, Радаева не побоялась написать в ЦК партии следующее: