И Шпат задыхался на полу. Его правое легкое целиком стало известью, а левое каменело сейчас. Она слышала с каждым вдохом похрустывание, скребущий звук: бумажный кулек с песком волочат по булыжникам. Разговаривать трудно, но улыбку каменного человека он для Кари изобразил, когда она опустилась возле него на колени. Обхватила его ладонь, наклонилась и зашептала на ухо:

– Поверь в меня, ладно? Не в богов, не в профессора. Я здесь главная. Сейчас я заправляю представлением. – Его рука немного, бережно сжалась – превозмогая боль, он боялся сломать ей кости. Она выпрямилась, повернулась к Онгенту. – Готовы?

Профессор указал ей на точку в середине расчерченной схемы. Кари спросила:

– Мне на колени… или сесть, или?..

– На коленях будет слишком похоже на мольбу. Мы подступаем к Черным Железным богам не преклоняясь, но подкрадываясь, мы воры, собираемся умыкнуть их силу и распорядиться ею по-своему. Верно? Я думаю, лучше всего будет просто встать. Если тебе не станет дурно, а в таком случае – ах, спасибо, малыш. – Мирен передвинулся и встал рядом с ней, готовый поймать – его ноги четко переступили через руны, не нарушив рисунка. Кари состроила сердитую гримасу, но спорить не стала. Сам Мирен остался безучастен.

– Хорошо. Кариллон, нам предстоит ровно такое же колдовское воззвание, как и на той неделе, когда мы ставили опыт. Вспоминаешь?

– Ага. У вас еще был череп. Его разнесло на части.

– В нынешнем доработанном эксперименте я буду и взывать, и собирать энергию. Заклинание облегчит тебе доступ к накопленной потусторонней мощи дремлющих Черных богов, а также установит связь со мной. Я смогу перенаправить текущую сквозь тебя силу в наведенные мною чары – в данном случае в заклинание исцеления. Врачующие чары крайне неплодотворны и редко обеспечивают длительную пользу, но на этот раз мы должны зачерпнуть из источника неизмеримо более могущественного, чем все, что способен собрать я один.

– А если там окажется слишком много?

Профессор постучал себя по лбу.

– Как и тогда, череп разлетится на части. – Он закатал рукава. – Приступим.

– Стой. – Это прошептал Шпат. – Кари…

Она опять опустилась на колени. Говорить ему неимоверно тяжко. Приходится вдыхать перед каждым словом, продавливать сквозь застывшие губы и глотку.

– Вылечи… яд. Не… камень. Не… заходи… слишком.

– Но если получится тебя совсем…

– Я… каменный. Не… хочу… умирать… зря. – Последнее усилие забрало у него чересчур много. Левый глаз затрепетал, закрываясь. Правый просвечивал сквозь мутный каменный налет.

Кари поднялась и заняла место на схеме. Неплохо бы Крысу вернуться назад. Сделала глубокий вдох.

– Ладно. За дело.

Эладора не смогла бы ответить, в большом доме она оказалась или в маленьком. На улицу выходила весьма скромная дверь, но само здание тянулось бесконечно. Комнаты открывались в другие комнаты, коридоры изламывались под неожиданными углами. Наверное, они соединили несколько домов вместе, сооружая свой тайный муравейник. Одна из женщин привела Эладору на кухню и заставила помогать раскладывать еду по тарелкам. У Эладоры тряслись руки, пока она громоздила на подносе стопки нарезанного черного хлеба и фруктов. Женщина – «зови меня Айсиль», сказала она в такой манере, что Эладора готова спорить, ее зовут как угодно, но не так, – сосчитала ножи перед подачей на стол и после. Эладора прямо застеснялась, точно совершила оплошность – ей что, полагалось стащить нож и вооружиться? Кариллон не преминула бы стырить один.

– Извините, я страшно устала, – проговорила Эладора, – где мне лечь поспать?

Все верно – она утомилась и вымазалась, таскаясь целый день с Алиной по туннелям и проклевав носом в номере таверны накануне ночью, – но на деле Эладора захотела выяснить, пленница она или нет. Если ее отправят в подвал или в комнату без свободного выхода, то поймет наверняка.

Женщина лишь пожала плечами.

– Вон те бутылки тоже захвати. – Она указала на три бутыли янтарной жидкости на высокой полке. Эладоре так высоко не достать, поэтому она подставила маленькую табуретку. Табуретка пошатнулась, и девушка съехала на пол, подвернув ногу. Одна бутыль шлепнулась и раскололась.

– Сука, – произнесла Эладора. Что-то внутри ее тоже сломалось. – Сука, сука, сука. – Она уже всхлипывала, слезы полились, как вода из треснутой вазы. Она рыдала по своей прошлой жизни в университете, рыдала по Онгенту с Миреном и прежним дням, рыдала от того, что ее таскали по городу, как вещь, неудобный багаж, рыдала от усталости и небывалого страха. Жидкость вытекала из разбитой бутылки и подползала к ней по полу, как веретенщик в подземном туннеле, черный прибой, разорвавший на части Джери и патроса под Священным холмом. Божий страх теперь окутал ее, и ее бесконтрольно, безудержно затрясло.

– Прекрати! – негодуя, приказала Айсиль. – Замолкни. – Она стала над Эладорой, не зная, как поступить. – Прекрати! – опять начала она. – Прекрати, а то ударю.

– Нем-нем-нем, – простонала Эладора, даже «не могу» она выговорить не могла в этом потопе ужаса. Айсиль схватила деревянную ложку, замахнулась, потом передумала и бросила обратно. Взяла поднос и вышла вон из кухни, оставив Эладору одну.

Попробуй сбежать, настаивал внутренний голос. Встань и беги! Но она была без понятия, как выйти хотя бы из этой части дома, не говоря о том, где искать дверь на улицу. В любом случае идти ей некуда. Даже безопасные места вроде семинарии уже замараны. Синтер и его шпионы следили за ней и там.

Ей некуда идти, никто к ней не придет, и плакать тут бесполезно. Она встала и собралась. Сняла с верхней полки выжившие бутылки и понесла в гостиную второй поднос.

К ее возвращению там появился еще один незнакомец, свинорылый мужик с рыжей шевелюрой. Синтер представил его под именем Линч. Он смердел химией, словно искупался в водах залива поближе к стокам, а свободное место, куда можно было сесть, только возле него. Вместо этого Эладора робко подошла к Алине и стала позади нее.

– Все хорошо? – отрывисто бросила ей Алина.

– Нет.

– Ах, едрить, верно подмечено.

Синтер поднялся, в перебинтованной руке записка.

– Весть от хозяев наших. Епископ Альби нынче действующий патрос, увы – ему недостает яиц, чтобы действовать. Он позволил алхимикам выставить сальников на караул во всех соборах на Священном холме.

– Они окружили также Нищего Праведника и Святой Шторм, – добавила стройная женщина с одним глазом.

– Сколько… сколько осталось колоколов? – спросила Эладора. – Сколько там Черных Железных богов?

Синтер усмехнулся.

– Спроси ты об этом неделю назад, мне пришлось бы тебя убить. А то еще и придется. – Он с ошеломленным отвращением воззрился на записку в руке, скомкал ее и отбросил. – Всего их тринадцать. Восемь тут, в городе, считая те, что с Башни Закона и Колокольной Скалы, сгинувшими. Семь древних церквей и Морской Привоз. А значит, алхимики понаделают новые бомбы.