себе, — пожал плечами Ит. — Да, везде ты, почему бы и нет. Может, и не только ты…

— Может, — неожиданно легко согласился вдруг Ри. — Вполне может быть. Что и не только я. Ладно. Давайте прощаться, у меня, к сожалению, дела. Я бы еще поболтал с вами, но — люди ждут.

— Люди? — хмыкнул Скрипач. — Толпа жополизов, среди которых ты король? Ну-ну. Это, наверное, очень интересно, так жить. Жаль, поспорить не с кем. Потому что все сразу соглашаются.

— Вот тут ты ошибаешься, — покачал головой Ри. — Соратники — не жополизы. Это осознанные, мудрые, прекрасные люди, с которыми можно и поспорить, и подискутировать, и понять что-то важное.

— И обсудить, какими нитками зашивать глаза тем, кто тебе больше в друзья не годится, — покивал Скрипач. — Ну давай, гений. Покедова. До скорого свидания.

* * *

— Отвратительный тип, — покачал головой Рэд. — Чёрт, еда остыла.

— Сейчас, разогрею, — Скрипач встал. — На счет отвратительный… не знаю. Вроде бы нет, он ничего так.

— Н-да… — протянул Пятый. — Если бы я знал, во что это выльется, я бы ни за что не согласился тогда копаться в его геноме. Ариан никогда не был такой пафосной скотиной…

— Ну, пафосным он порой был, — покачал головой Лин. — Но вот скотиной точно нет.

— У Ри когда-то был слуга, из луури, — вдруг вспомнил Ит. — Рокори. Погиб на Терре-ноль, попал в тюрьму, не выдержал. Эмпат, для него это оказалось слишком серьезным испытанием. Но меня в тот период, когда Рокори был с ними, всегда поражал сам факт, что… что Ри это всё принимал, как должное. Что кто-то убирает в его доме, варит ему по утрам кашу, выгуливает собаку, гладит и стирает одежду. Я спрашивал, как он это допускает, а гений только смеялся в ответ, и говорил, что Рокори сам так жить хочет, что его никто не заставляет. И ведь это было правдой, Рокори действительно добровольно стал им двоим слугой, но… — Ит пожал плечами. — Мы бы так не смогли.

— Почему? — прищурился Рэд.

— Потому что это неприемлемо. В принципе. Этот луури работал в их команде, с Джессикой преимущественно, и — вот так. В какой-то момент начал прислуживать — а его никто и не подумал остановить. Блин, да он им кофе в постель приносил каждое утро! — Ит поморщился. — Сам факт, понимаешь? Они голые, после ночных утех, возлежат в койке, этот тащит им поднос с кофейником и чашками, а они вполне этим довольны, и не возражают.

— Ага, — кивнул Скрипач. — Дворецкий, по сути дела. Самый настоящий дворецкий.

— Охренеть, — Лин скривился. — Ну, это уже явный перебор.

— Интересно, кто им сейчас по утрам кофе носит, — Ит вздохнул. — Ведь носит же кто-то. Точно говорю.

— Не сомневаюсь, — кивнул Лин.

— Так, ладно, давайте есть, — попросил Скрипач. — Время уже черти сколько, а нам завтра, если правильно помню, еще с русалкой возиться.

* * *

После ужина стали готовиться ко сну, разговор с Ри слегка выбил всех из колеи, поэтому Скрипач предложил перед сном «что-нибудь глянуть», все собрались в носовой каюте, взяв по чашке лхуса, и стали смотреть какую-то веселую постановку, которую Скрипач выбрал, по его словам, «чтобы выкинуть побыстрее из головы этого чертового гения». Пятый, однако, через полчаса после начал просмотра пошел на улицу, сказав, что ему надо перекурить и подумать. Ну, иди, махнул рукой Лин. Мозги проветри, тоже вариант.

…Пятый сидел на поплавке, и курил, глядя на темные волны. «Либерти» шла снова острым курсом, поэтому сигарету Пятый привычно прятал в кулаке, чтобы сберечь её от соленых брызг. Рэд, который следом за ним тоже отправился подышать воздухом, подошел, и сел рядом.

— Рэд, а ты совершал когда-нибудь ошибки, о которых сильно потом жалел? — спросил Пятый.

— Было, — вздохнул Рэд. — И не раз. А что?

— Да ничего. Просто сейчас… отвратительное чувство, — признался Пятый. — Он ведь воспользовался тогда моей слабостью, по сути дела.

— Добротой, — поправил Рэд. — Добротой и безотказностью. Мало того, он изуродовал подарок, который ты ему сделал. Это низко. Он использовал во зло то, что следовало использовать во благо.

— Можно сказать и так, — Пятый задумался. — Я действительно хотел ему добра в тот момент. У меня в мыслях не было, что всё так обернется. Хотел… хотел, чтобы он прожил следующую жизнь здоровым и счастливым. И вытащил по максимуму всё лучшее, что в его генах было заложено. От роста до потенции. А получилось… вот это. С внешностью у него действительно всё в порядке, — с горечью вздохнул он. — И с ростом, и с лицом, и, наверное, с потенцией…

— Не надо, — попросил Рэд. — Не ругай себя. Ты не виноват.

— Ах, если бы, — Пятый отвернулся. — Не виноват. Как же. Каждый из нас в чем-то да виноват на самом деле. Не ты, не ты, — поспешно добавил он. — Я только о тех, кто ещё в то время был к чему-то причастен. Я виноват, что согласился, Лин, что меня не остановил, этот — в том, что… придумал это вот всё.

— А что вы говорили про Ариана? — вдруг спохватился Рэд. — Это же Бард, верно? Почему Лин сказал, что он в невменозе?

— Да потому что так и есть. Он на планете, видимо, сидит там с ними, но он… как бы объяснить… он никакой, — Пятый нахмурился. — Он… не в состоянии взаимодействовать с Сетью, он сейчас выглядит, как слепое неподвижное пятно, если смотреть через Сеть, понимаешь?

— Не очень, — признался Рэд.

— Если совсем просто — он заблокирован без возможности выхода, — объяснил Пятый. — Если мы с рыжим можем свою блокировку снять в любой момент, и решение создать её было осознанным, и ставим мы её самостоятельно, то он… слушай, не говори пока остальным, но у меня нет уверенности в том, что он сделал это с собой добровольно, — признался Пятый. — Потому что это то же самое, что отрубить самому себе голову. Своими же руками. Я не знаю, Рэд. Не знаю. Это очень странно.

— Пойдем в каюту, — попросил Рэд. — Странно и странно, и мироздание бы с ним, по крайней мере, пока. Пойдем, правда. Во-первых, тут мокро, во-вторых, мне очень хочется сейчас тебя обнять, чтобы утешить, а Ит запретил, потому что у меня до сих пор…

— Пойдем, — кивнул Пятый. — Но учти, как только они тебя долечат — держись. Ой, держись.

— Обещаю, что буду, — кивнул Рэд, причем с настолько серьезным видом, что Пятый не выдержал, и рассмеялся.

— Ладно, идём уже, постановку пропустим, Скрипач рассердится, — Пятый встал, Рэд тоже. — Обещает он…

— Если ты не заметил, — Рэд искоса