Василий замолчал и задумался о чём-то своём. Машинально свернул самокрутку, заполнил её махоркой и закурил. Так же молча сделал несколько глубоких затяжек. Изба наполнилась горьковатым махорочным дымом. Он встал и слегка приоткрыл дверь в сени. Дышать стало легче. Василий продолжал:

– Так вот, зверовые собаки скорее находят след зверя, нежели обыкновенные. Они все работают. А уж если такая собака медведя обнаружит, она на него лает так же, как на человека. Залает, и охотник сразу знает, что собака по медведю работает. У собаки голос другой становится. Да. Например, на белку или птицу по-разному лает. А вот на медведя, как на человека.

– Выбрать-то щенка как? Ты про это говори, – Георгий перебил Василия.

– Выбрать зверовую собаку – это, брат, целая наука. Разные способы есть. Раньше были промысловики, которые по внешнему виду щенка и по его поведению могли определить как пригодность для охоты вообще, так и способность пойти на нашего зверя. Эти люди среди охотников пользовались особым уважением. В некоторых посёлках был особый человек-собачник. Это обычно всезнающий старейший охотник. Он следил за тем, чтобы кровь охотничьих собак не смешивали. Породу зверовых собак сохранял. Собак в те посёлки нельзя было ни ввезти, ни вывезти. Чужих собак без разрешения такого человека близко к посёлку не подпускали. Вывезти щенка оттуда – это целое дело. Давно только это было. Потом пошли всякие экспедиции. Народу понаехало. Собак разных понатащили в посёлки и всех местных рабочих собак вывели. Все крови перемешали, и не поймёшь теперь, как щенка выбрать. Вырастишь, только тогда появится какая-то надежда… Хорошо, я знаю, как твоя Лыска работает. Труженица, ничего не скажешь. Геолог тогда хорошую тебе собаку за пол-литра отдал.

– Это я шибко хитрый. Сразу понял, что щенок рабочий, без всякой твоей науки. Я, однако, охотник хороший. – Лицо Георгия озарилось улыбкой. – Сам себя не похвалишь, кто похвалит!

– Ладно, слушай, охотник, – продолжил Василий. – Вообще-то наиболее часто выбор щенка заключался в следующем: клали всех родившихся щенков, слепых ещё, на табурет, оставляли только тех, кто почуял край табурета, и выбраковывали упавших с него. Или другой способ: бросали всех в воду и не спасали тех, кто не плыл, а барахтался на месте. Могли щенят за шиворот поднять и слушать. Если пищат – толку не будет, или, наоборот, чем громче пищат, тем лучше. Можно всех щенят в кучу свалить недалеко от конуры и мать их выпустить. Кого она первым в будку утащит, тот самый хороший. Лучшего щенка мать всегда сохранит, она плохого щенка первым никогда не возьмёт. Так-то.

– Это я знаю. Слышал про табурет. А твоего Соболя моя Лыска первого в конуру утащила, я рядом был, когда ты его выбирал. Я думал, что нового услышу.

– Нового, говоришь! – Василий улыбнулся. – Ещё имеют значение и внешние признаки щенка. Например, чем длиннее и толще хвост, тем лучше. У будущих «бельчатниц» должна выступать затылочная кость. Ещё смотрят ложбинку, идущую от носа к верхней губе, и чтобы не было никаких пятнышек на носу. Ещё особое внимание уделяется строению нёба. Хорошо, если оно чёрное и выпуклые борозды на нём выходят на зубы, а никак не на промежутки между зубами. На нёбе должно быть более девяти борозд, а у самых хороших аж двенадцать. У самых зверовых ещё должно быть широким пространство между рёбрами, чем шире, тем собака лучше. Зверовая собака. Надо, чтобы грудь у собаки широкая была. Ещё у отца моего примета была: берёшь щенка, проведи пальцем по ребрам. Расстояние большое, значит, воздуху больше в лёгкие входит, и тем собака хороша, старательна. Говорят, ещё собака косолапой должна быть, ну как медведь. Значит, крепкая. А вообще, ещё много способов разных есть, всех и не упомнишь, – подвёл итог Василий.

– Завтра всё, что ты сказал, на своих собаках обязательно посмотрю. А пока давай я тебе помогу белок дообдирать. – Георгий взял со стола беличью тушку.

Через полчаса они закончили с белками. Почаёвничали на ночь и уснули.

Первым проснулся Василий. За окном было ещё темно. Он вышел на улицу. Соболь и Лыска не подбежали, а только высунули из будок морды и посмотрели на хозяина.

– Вставайте, сейчас вас кормить буду, и на охоту, – ласково сказал тот.

Услышав слова «корм» и «охота», первой будку покинула Лыска. Подбежала к Василию и ткнулась холодным носом в его руку. Он потрепал её по шее.

– Молодец! Соболь, а ты что же не идёшь? Ах, лодырь!

Услышав, что и его зовут, кобель наконец покинул свою будку, подошёл, оттёр Лыску от Василия и принялся ласкаться.

Погладив собак, Василий вернулся в избу. Георгий уже встал, затопил печку, разогревал собачью еду. Пока кормили собак, закипел чайник. С час они завтракали и собирались. К тому времени полностью рассвело. Собаки терпеливо ждали хозяев на улице.

Пока затворяли дверь, собаки успели отбежать к реке, оставив на свежевыпавшем за ночь снегу следы.

– Снежок-то хорош! – Василий пошёл за собаками.

– Как по заказу следы будут напечатаны. – Георгий направился за ним, закинув за плечи карабин. – На гарь сразу пойдём за сохачом или как?

– Будем к гари двигаться. Если что попадётся, тогда добудем.

– Жалко, однако, день хорош. На пушнину его потратить неплохо было бы. – Георгий попытался отговорить Василия идти охотиться на горельник.

– Будут ещё дни. А без мяса долго не протянешь! – Василий поправил ремень малопульки.

Тем временем Лыска отыскала белку, загнала зверька на дерево и стала громким лаем, время от времени повизгивая, звать к себе охотников. К далеко лающей Лыске охотники пошли быстрее. Мимо проскочил Соболь, рванул в сторону работающей матери. Залаял и он. Последние метры подходили осторожно и бесшумно.

Белка была на виду. Лыска сидела чуть в стороне от дерева, не сводя взгляда с маленького серого комочка, лежавшего на середине большой ветки. Хорошо были видны пушистый хвост и головка зверька. Соболь сидел рядом, но лаял громче и азартнее, чем мать. Горячился по молодости. Сухо щёлкнул на морозе выстрел малокалиберки. Зверёк вздрогнул, попытался зацепиться за ветку передними лапками, дёрнулся и полетел вниз, к земле. Собаки кинулись к нему.

– Нельзя! – подбежавший Василий успел оттолкнуть Соболя. Взял в руки белку. – Хорошо, молодцы! – только теперь похвалил собак.

Пулька попала зверьку точно в голову. Сначала дал понюхать белку Лыске, потом Соболю. Кровь с беличьей головы они слизали. Ещё раз похвалил собак, отрезал кисти передних лап и отдал по одной каждой из них.

– Всё, работайте, работайте! – сказал Василий и, прежде чем положить белку в заплечный мешок, завернул её в пучок сухой травы, росшей здесь же. Особенно тщательно обернул травой голову зверька.

– Красиво ты её! – Георгий подошёл к Василию. Всё это время он спокойно стоял в стороне, прислонившись к дереву.

– Профессионализм не пропьёшь! – Василий улыбался. – Так, кажется, говорится.

– Вроде так, – ответил Георгий. – Ну что, пошли?