себе кофе и без особого желания принялась за оладьи. Они с Брайаном обсуждали, куда можно было бы уехать, но толком ничего пока не решили. В любом случае, это будет не Чикаго и не Нью-Йорк. Даже в Денвере с его тридцатью тысячами жителей Кэтрин ощущала себя как в клетке, а что говорить про гигантский человеческий муравейник, где по улицам снуют сотни тысяч «муравьев»?

Было бы неплохо построить ферму где-нибудь на Равнинах. Выращивать овощи, разводить лошадей. Или срубить домик в Скалистых Горах и жить охотой на оленей и бобров. Можно было бы даже какое-то время провести в деревне та́куя — Кэтрин ловила себя на мысли, что скучает по этим открытым людям и их незамысловатому быту.

Но только не город с его смердящими заводами, грохочущими экипажами и толпами, кишащими на грязных улицах! Бесстыдная роскошь богатых районов и убогая нищета окраин, порождающие злобную зависть у бедных и кичливое самодовольство у богачей. Скученность, теснота — и все пороки усугубляются, заставляя людей вцепляться друг другу в глотки.

В дверь постучали, и Кэтрин вздрогнула, выныривая из тягостных размышлений.

— Кто там? — спросила она.

— Я бы хотел убрать посуду, мэм, — сдавленно ответили из коридора.

Она встала и отперла замок. На пороге стоял официант. Кэтрин едва успела отметить про себя его смущенный вид, как его отодвинули в сторону, а из-за его спины показался коренастый мужчина в котелке и клетчатом сюртуке…

«Пинкертон!»

Кэтрин бросило в жар. Она охнула и попыталась захлопнуть дверь, но было уже поздно. Ее грубо втолкнули в комнату и больно заломили руку за спину, а между лопаток уперся ствол.

Следом в номер ворвалось еще двое мужчин с револьверами. Убедившись, что кроме нее здесь никого нет, они встали по обеим сторонам двери, держа оружие наизготовку.

— Помогите! — истошно завопила Кэтрин. — Убивают! Грабят!

— Заткнись, сука!

Коротышка с силой швырнул ее на постель. Кэтрин ударилась солнечным сплетением о железную раму и, попытавшись выпрямиться, с ужасом поняла, что не может сделать вдох. Цепляясь за спинку кровати, она судорожно хватала воздух ртом, но не могла протолкнуть его дальше в грудь. Тело будто забыло, как дышать.

Сердце бешено колотилось, по спине струился холодный пот. Легкие загорелись огнем, и Кэтрин в отчаянии подумала, что сейчас задохнется, но тут дыхание восстановилась, и она с надсадным хрипом сделала жадный вдох.

Все это продолжалось с десяток секунд, но показалось вечностью. Посмотрев на дверь, Кэтрин увидела, что в коридоре стоит несколько человек, с любопытством заглядывая внутрь.

— Что происходит? — поинтересовался усатый мужчина, в котором Кэтрин узнала хозяина пансиона.

— Они ворвались ко мне в номер и угрожают оружием! — пролепетала она.

Хозяин обратился к чужакам:

— Джентльмены, потрудитесь объяснить, по какому праву вы нарушаете покой моих постояльцев?

Коротышка повернулся к нему, доставая из кармана бумаги.

— Спокойно, мистер, — произнес он. — Я и мои люди — сотрудники агентства Алана Пинкертона, и у нас имеется ордер на арест этой особы.

— Позвольте взглянуть.

— Пожалуйста. — «Пинкертон» развернул документ. — Вот. Кэтрин О’Доннелл, разыскивается живой или мертвой на территории Вайоминг по подозрению в убийстве помощника шерифа и других преступлениях. Награда 500 долларов».

Кэтрин узнала плакат о своем розыске, и у нее от ужаса волосы зашевелились на голове.

— Я понятия не имею, о чем вы говорите, — выдавила она осипшим голосом. — Меня зовут Мэри Джонс.

Хозяин внимательно посмотрел на плакат, затем на нее.

— Фотография не слишком-то похожа, — заметил он. — Юных леди, подходящих под такое описание, полным полно. С чего вы решили, что это она?

Люди за его спиной зашептались.

— У нас есть свидетель, который подтвердит ее личность, — заявил «пинкертон». — Расступитесь, дамы и господа.

Зеваки подвинулись, пропуская кого-то к двери. В следующий момент на пороге появился тщедушный юнец с узким лицом и растрепанными светлыми волосами. Кэтрин взглянула на него, и сердце ухнуло вниз.

Это был Алан Миллер — ее единоутробный брат.

— Алан? — прошептала она внезапно онемевшими губами. — Что ты здесь делаешь?

— Не ожидала, сестренка? — зло усмехнулся он, шагая вперед. — А ты думала, тебе сойдет это с рук?

Кэтрин в полном ошеломлении сидела на кровати и смотрела, как он приближается. Казалось, что все это сон, но это была реальность. Глаза Алана недобро щурились, тонкие губы кривились в едкой ухмылке. Он подошел поближе. Кэтрин успела заметить лишь взмах руки, и щеку обожгло оплеухой.

— Эй! Полегче, парень! — «Пинкертоны» схватили его под руки и оттащили прочь.

— Сука! Гадина! Рыжая тварь! Думаешь, убила отца, и тебе ничего за это не будет? — срываясь на визг, орал братец, пытаясь вырваться из их лап.

— Успокойся! — велел ему коротышка. — Она свое получит. Твоя задача — просто подтвердить, что эту женщину зовут Кэтрин О’Доннелл. Это она, так ведь?

— Да! Это она! — захлебываясь от злости, выпалил он. — Пристрелите ее! Дайте я сам ее пристрелю!

— Уведите его! Пусть остудит голову. — «Пинкертон» махнул рукой в сторону выхода и обратился к зевакам: — Убедились, господа?

— Это правда, мисс? — спросил хозяин пансиона, когда Алана увели. — Вас разыскивают за убийство?

— Да.

Кэтрин закрыла руками лицо и разрыдалась.

— Все, дамы и господа, расходитесь, не мешайте работать, — голос коротышки доносился до нее будто сквозь толщу воды.

Он говорил что-то еще, но Кэтрин уже не разбирала слов. Слезы безудержно катились по щекам, а от горьких всхлипов разрывалась грудь.

Ее подхватили под руки, заставив подняться с кровати, и вывели в коридор. Уже краем уха она услышала:

— Краснокожего нигде не видать.

— Возьми побольше людей, окружите эту ночлежку так, чтобы муха не пролетела, и ждите. А девку — к мистеру Вудвиллу.

Под любопытными взглядами постояльцев и случайных прохожих Кэтрин вывели на улицу и втолкнули в черный экипаж. С обеих сторон на сиденье разместились два «пинкертона», а третий запрыгнул на подножку сзади кабины. Щелкнули вожжи, и карета тронулась в путь.

Крепко зажатая между громилами, Кэтрин не могла даже выглянуть в окно.