буду повторять те слова, которыми эти приличные, благовоспитанные леди обзывали мою мать.

— Несладко тебе пришлось. — Кэтрин погладила его по руке. — А для меня ты самый лучший. Я ни на кого тебя не променяю, будь он хоть королевских кровей. И матушка твоя — очень славная женщина.

— Спасибо, Лисичка. — Брайан чмокнул ее в макушку.

Закончив расчесывать волосы, он разделил их на три пряди и принялся заплетать косу. Кэтрин смотрела в зеркало на него, на себя… Его волосы, черные, как смола, и ее — рыжие как огонь… Его лицо — скуластое, с резкими чертами, и ее — мягкое, еще не утратившее детской округлости… Насколько же они разные, но как гармонично смотрятся вместе!

Кэтрин невольно представила, как выглядели со стороны их обнаженные тела, сплетенные в порыве страсти… Кофе со сливками — индейская смуглость и кельтская белизна… При мысли об этом щеки тут же стали пунцовыми.

— Ты чего это? — спросил Брайан, от которого явно не укрылось ее смущение.

— Да так… — пробормотала она.

Он закончил плести косу и, перевязав ее голубой ленточкой, перебросил ей через плечо. Коса вышла настолько ровной и аккуратной, что Кэтрин не удержалась, и провела по ней пальцами.

— Спасибо. — Она взяла Брайана за руку и потерлась о нее щекой. — Получилось куда лучше, чем, когда я заплетаю сама. Из тебя бы вышел отличный парикмахер.

— Парикмахер? Из меня? — фыркнул Брайан.

— Ну да. Так и представляю, — Кэтрин провела ладонями в воздухе, изображая вывеску: — «Летящий Ястреб — стрижка, бритье, снятие скальпов».

— Что? — возмутился Брайан. — Ах ты вредная острячка!

Он склонился над ней и, обхватив сзади руками, медленно провел кончиком языка по шее от ключицы до уха. У Кэтрин перехватило дыхание, а когда ее мочка оказалась у него во рту, то между ног вдруг стало мокро и горячо. Она уже была готова вскочить со стула и повалить Брайана на кровать, но тут в дверь постучал официант.

Чтобы уместить на столе посуду, сумку, которую принес Брайан, пришлось переставить на стул. Когда официант ушел, Кэтрин поинтересовалась:

— А что там?

— Ах да, совсем забыл. Кое-кто отвлек меня своими прелестными локонами, — ответил он, и Кэтрин смущенно хихикнула. — Когда мы отправим Вудвиллу письмо, нам лучше будет какое-то время затаиться и не высовываться на улицу. Так, на всякий случай… И чтобы ты не скучала, я кое-чего прикупил.

С этими словами он одну за другой выложил на стол книги в цветастых переплетах и несколько иллюстрированных журналов.

Кэтрин увидела заголовки, и у нее загорелись глаза. Это были те самые новые романы Жюль Верна, которые она еще вчера заприметила в витрине книжного магазина.

— Боже! Я тебя обожаю! — взвизгнула она, и чуть не задушила Брайана в объятиях.

Когда восторги улеглись, Кэтрин и Брайан сели завтракать. Покончив с яичницей и беконом, Брайан налил себе кофе и достал из сумки стопку газет.

— Что ты ищешь? — поинтересовалась Кэтрин, глядя, как он бегло просматривает заголовки.

Брайан поднял глаза.

— Если Вудвилл не согласится на наши условия, то нам нужен запасной план. Я хочу найти журналиста, достаточно честного для того, чтобы можно было передать документы ему.

— Но ведь ты сам говорил, что если все узнают о золоте, то у та́куя отберут земли.

— Говорил. Но с правительством хотя бы можно договориться. Выторговать для племени лучшие условия. А этот недоносок Вудвилл способен на любую подлость. Так что, если он не поменяет маршрут, то пусть гниет в тюрьме.

— Согласна, — кивнула Кэтрин. — Из-за этой сволочи погиб мой отец и другие люди. Слишком жирно отдавать эти земли ему.

— Угу. — Брайан снова закопался в статьи.

После завтрака они отправились в ателье, где темпераментный француз вручил им фотокарточки. Документы на снимке вышли настолько четкими, что можно было прочитать каждое слово. Совместный портрет тоже получился прекрасным — Брайан и Кэтрин стояли, держась за руки на фоне морского заката, и смотрели друг на друга влюбленными взглядами. Хозяин студии выдал по этому поводу огромную порцию восторженных комплиментов, а Кэтрин, хоть и не поняла половины французских эпитетов, была с ними совершенно согласна.

Затем, взяв наемный экипаж, они поехали на другой конец города, туда, где обитали богачи. Брайан хотел взглянуть на дом Вудвилла, а заодно опустить письмо в почтовый ящик, расположенный в том районе — подальше от «Прекрасной Елены».

Коляска ехала по широкому, залитому солнцем бульвару. Пара гнедых звонко цокала копытами по мостовой. Кэтрин во все глаза таращилась на шикарные особняки, принадлежащие богатейшим толстосумам этого города. Никогда прежде ей вживую не доводилось видеть такой красоты.

Одни только кованые заборы с гербами и вензелями можно было выставлять в музее как произведение искусства. А что говорить про ухоженные изумрудные лужайки с фигурно подстриженными кустами, ажурными беседками и мраморными фонтанами! А сами особняки! Все они были разные, и все словно состязались друг с другом в роскоши и богатстве.

Брайан легонько толкнул ее локтем в бок.

— Вот его дом, — негромко проговорил он, кивком головы указывая направление.

Даже на фоне кичливой роскоши этого района, жилище Вудвилла выделялось особым великолепием. За витыми воротами с позолоченными украшениями раскинулся пушистый ковер сочной зеленой травы. Дорожка, усыпанная светлым гравием, с двух сторон огибала пеструю клумбу с фонтаном, и вела к белокаменному особняку.

Стройные мраморные колонны, высокие окна, выступающий над первым этажом полукруглый балкон — здание казалось воплощением совершенства. Оно выглядело одновременно и величественным и легким, и скорее походило на небольшой дворец, чем на частный дом.

«Так вот как живет ублюдок, из-за которого погиб мой отец», — с ненавистью подумала Кэтрин.

Вся эта помпезная роскошь произвела на нее гнетущее впечатление. У этого мерзавца должно быть столько денег и связей, что он просто раздавит их с Брайаном как докучливых букашек.

Она не стала выказывать Брайану своих опасений, но по его сжатым губам и нахмуренным бровям догадалась, что его одолевают похожие мысли. Кэтрин нащупала его руку и пожала ее, а он в ответ стиснул ее ладонь. Особняк Вудвилла остался позади, но они продолжали сидеть