его в одиночестве на его крестном пути - в бесконечной полярной ночи, холоде, голоде, криках вертухаев и лае собак.  Трудно отделаться тут от христианских аллюзий! Весь путь Навального после его чудесного воскрешения, «второго пришествия» в Россию и последовавшей за этим казни при молчаливом согласии окружающих, нарушавшимся лишь громкими криками «распни!» от проплаченных клакеров, — это абсолютно евангельский сюжет, разворачивавшийся прямо у нас на глазах. И мы, к сожалению, проявили себя ровно так же, как иудеи времен Нового завета — чем, вероятно, заслужили свои 2000 лет скитаний, рассеяния и притеснений: «кровь его на нас и на детях наших». Предложенная точка отсчета – народ, отвернувшийся от мессии. Навальный, по Шмелеву, не столько последний античный герой, сколько новый Христос, безуспешно в очередной раз пришедший теперь уже не к древним иудеям, а к «нам», русским людям. В этой системе координат сошлись в одной точке евангельские притчи о царе Ироде и Антихристе и ветхозаветные мифы о Гоге и Магоге и о Содоме и Гоморре. Кто-то ушел, опустошенный, в добровольное изгнание и рассеяние, кому-то останется грызться в неутоленных обиде, горе и ненависти. Ни один из комментаторов не смог, произнося свою эпитафию над невидимым телом героя, повторить два его призыва к сторонникам, которых сам Навальный назвал в своем обращении «огромной силой». Эти два призыва – «не бояться» и «не сдаваться» – остались не исполненными как раз сторонниками политика, не говоря уже о многомиллионной массе пассивных наблюдателей.  А вот убийцы Навального – те самые, которые два года назад начали войну в Украине, как раз не побоялись на глазах у всех запытать до смерти своего обессиленного узника, да и пока еще далеки от сдачи на поле боя. Вот почему религиозно-апокалиптическое толкование гибели Алексея Навального оказывается парадоксальным жестом «нормализации»: что остается делать нам, если в битве с драконом пал наш герой, наша последняя надежда? Если продолжать пользоваться местоимением «мы», которое могло бы объединить и тех, о ком написал Михаил Эпштейн, и тех, кто разделял надежды Константина Морозова, и тех, кому не по зубам оказалось, по мнению Александра Шмелева, само понимание личности Навального, то единственное действие, объединившее многих из «нас», это бегство от РФ и из РФ. Как Лот из Содома, не оглядываясь назад.","Gasan Gusejnov - Смерть героя, или Языки описания убийства... | Facebook",https://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=pfbid02s6J9Q8ymwTcEVjjGRR6cNuAs6RochnevPVZ2ApvaxJiwV2XQCtA2ix1hasKrC8dAl&id=1196293572,2024-02-18 09:20:29 -0500

"Max Trudolubov - Когда злодей убивает героя, значит ли это, что... | Facebook","Когда злодей убивает героя, значит ли это, что герой побежден и зло торжествует? Все видели Путина, ухмыляющегося в день убийства Алексея в лицо всему миру. Но наглая демонстрация безнаказанности - это не победа и не торжество. Он ухмыляется из-за спин своих охранников, из-за заборов своих дворцов, из-под зенитных ракет. Мы живем в культуре, которая любит победы. Речь не о путинском картонном культе победы, а об историях супергероев, которые как правило в конце концов побеждают злодеев в последней серии. И как правило это голливудское «добро» - с кулаками. Оно берет правосудие в свои руки, герои этих историй умеют летать, превращаться в гигантов и лазить по стенам. Алексей не взял на себя роль супергероя, умеющего превращаться в гиганта зеленого цвета. Он не претендовал на роль носителя добра, он действовал в области политического, внутри права. Он призывал не к насилию, а к ненасильственному сопротивлению. Он строил общество, готовое жить по правилам - ради спокойствия и возможности работать, учить детей и ради всех других самых простых вещей. Всего лишь! Против него шли люди, вооруженные всем возможным насилием, поставившие себя вне права - человеческого и божественного. Трудно найти закон и заповедь, которую бы они не нарушили.  Никто не знает, что такое зло. Мы чувствуем, что перед нами зло, когда сталкиваемся с ним, но определить не можем. Зло - не из области права, про зло нет кодекса. В кодексах описаны конкретные проявления зла (убийство, воровство, насилие и тд), но не описан злодей, глумящийся над своими жертвами и плюющий миру в лицо. У зла нет определения, потому что зло это отсутствие света, правды и любви. Это не сущность, а ее отсутствие. Это ничто, ничтожество.  Мир во зле лежит, говорится в одной книге (1 Иоанна 5:19). Это естественное состояние мира. Мы видим лишь те его части, которые освещены. Там, в темноте может происходить все, что угодно. Можно только догадываться, поскольку не видно. Единственный способ что-то понять про тьму – направить туда фонарик и записать на камеру все, что выхватит луч. Зло бежит от такого, но, поскольку мир во тьме, полностью его осветить не в человеческих силах. Впрочем можно осветить большую его часть, чем больше, тем лучше. Освещать могут люди святой жизни, врачи, бескорыстные защитники, помощники, борцы за правду, поэты, художники, изобретатели хороших вещей, вообще очень многие. Даже если мы можем давать немного света, это уже хорошо. Каждый сколько может - в память об Алексее Навальном","Max Trudolubov - Когда злодей убивает героя, значит ли это, что... | Facebook",https://www.facebook.com/trudolubov/posts/pfbid02xWVbjDMNrcsyvezp1h28hd88ZWTqPn5PxQhzqVPr2tN6XNYUDvp7TNswspQYnGxMl,2024-02-18 11:25:57 -0500

Oleg Pshenichny - В Питере за цветы дали от 10 до 13 суток девушке... | Facebook,В Питере за цветы дали от 10 до 13 суток девушке и обоим её пожилым родителям. Семья заехала в изолятор,Oleg Pshenichny - В Питере за цветы дали от 10 до 13 суток девушке... | Facebook,https://www.facebook.com/oleg.pshenichny/posts/pfbid029g13r45JbLPvnnZ122BeZHkujVN56jWxLLod8m6g5Bs24TEYpYgsE35mmhRrkZa2l,2024-02-18 11:27:40 -0500

"«В России любят повторять, что темнее всего перед рассветом. Похоже, начинает смеркаться. Солнце ушло» Григорий Юдин — памяти Алексея Навального — Meduza","Вся политика, по сути, строится на двух главных человеческих аффектах — страхе и надежде. Путин управляет, поддерживая в людях страх. Страх способен мобилизовывать людей. Это страх друг перед другом, перед могущественным тираном, перед коварным врагом. Этого страха так много, что он превращается в страх перед будущим: когда человек по-настоящему напуган, ему не нужна настоящая угроза, он боится всего.  Алексей Навальный противопоставил этому политику надежды. Надежда — сильное средство. Она тоже мобилизует людей — но не сбивая их в перепуганное стадо, льнущее к пастуху, а открывая в них храбрых товарищей, которые вместе шагают вперед. Постоянные шутки Алексея из, казалось бы, невыносимых условий — это не только героизм, но и трезвый расчет. Поставив на надежду, ты должен держаться за нее до конца, в этом твоя сила. Сломать Навального невозможно: в