словно пытаясь уразуметь происходящее, и Лэйд на мгновение даже ощутил толику зависти по отношению к этому несчастному дикарю. С трудом понимающий английскую речь, он, верно, не вполне осознал, в какой скверной истории очутился, пусть и на второстепенных ролях. Счастливый старик…

Сам он не поддался страху, однако ощутил в высшей степени неприятное и липкое ощущение на груди под жилетом. Так бывает, если жарким душным вечером выпить одну за другой несколько порций горячего грога.

Ситуация паршивая, а, Чабб, старина?

Ты стараешься не показать виду, даже ободряюще киваешь мисс Воган, с которой, кажется, сейчас сделается истерика, однако внутренности твои медленно завязываются в тяжелый узел, а кожа делается липкой, как рыбья чешуя.

Существо, именующее себя Бредбедлом, не принадлежало к числу примитивных хищников, которые Он обильно плодил, снабжая Бангорского Тигра работой. Куда более совершенный, сложный и опасный образец. Ему мало провести жатву, он намерен поиграть. И, как все садисты, под игрой он понимает не состязание, а выверенный и долгий кровожадный ритуал. Частью которого неожиданно для себя стал и Лэйд Лайвстоун.

Если бы у него было больше времени, чтоб подготовиться… Лэйд осторожно проверил под столом карманы пиджака, надеясь, что там завалялся какой-нибудь немудрящий инструмент его истинной профессии. Позабытый там, да так и не помещенный в тайник. Не обязательно заряженный револьвер или перочинный нож с выцарапанными на лезвии зловещими маорийскими письменами, может, хотя бы покрытый сложной вязью иероглифов гвоздь или что-нибудь еще в этом роде…

Черт, иногда, возвращаясь поздней ночью в лавку, прячась от случайных прохожих и обходя стороной газовые фонари, чтобы никто из завсегдатаев Хукахука не увидел почтенного Чабба в мокром, окровавленном или чудовищно испачканном костюме, он придерживал карманы, чтобы те не звенели от великого множество спрятанных в них вещей. Вещей, которые человеку несведущему наверняка показались бы сокровищами из разграбленного сорочьего гнезда или выигранными у мальчишек в «криббедж» игрушками. Осколки гальванических ламп с едва видимыми выгравированными письменами, золоченые проволочки, свитые определенным образом, бутылочные пробки с силуэтами жутковатых существ, морские ракушки, птичьи перья, прочий хлам…

Пальцы Лэйда блуждали в пустых карманах, всей их добычей оказалась оторванная пуговица – отлетела третьего дня, позабыл пришить – да несколько крупинок хорошего голландского табака, которым его на неделе угостил Скар Торвальдсон.

Ты сам и обезоружил себя, Лэйд Лайвстоун, напомнил он себе, ощущая как пустота, царящая в карманах, постепенно заползает в душу. Сам придирчиво выложил из карманов все, что можно, отправляясь в Редруф по приглашению мистера Герни. Слишком боялся скомпрометировать себя, показаться не серьезным джентльменом, разрешающий серьезные затруднения, того, которого прозвали Бангорским Тигром, а ярмарочным чернокнижником, трясущим погремушками шаманом…

Тем более, что в гостях у мистера Герни ты не ожидал столкнуться с серьезной проблемой. Барышники слишком меркантильны, чтобы замечать зловещие тени в подворотнях Нового Бангора, слишком холодны рассудком, чтобы замечать тысячи и тысячи крохотных ошибок в окружающем их мироздании, сплетающихся в чудовищную сеть. Потому ты нацепил свой воскресный костюм, направляясь в Редруф с легким сердцем и приятно ноющим желудком. Ты не ожидал ни схватки с выводком жутких хабетротов, похожих на копошащихся в земле монструозных старух с разбухшими серыми телами. Ты не боялся встречи с шугскими обезьянами, откуда-то объявившимися на острове пару лет тому назад, хищными тварями, способными затащить на дерево и растерзать даже медведя. Ты не настраивался на встречу с кофгодами, водяными-гриндиллоу, аванками, стриксами, акефалами или эттинами. Если ты что и предвкушал, так это хороший ужин, пару недурных сигар из коллекции мистера банкира да необременительную светскую беседу, наполовину посвященную слухам и суевериям.

А потом…

Этот чертов запах в гостиной, сразу подсказавший ему, что за общество там собралось, чертов Ледбитер, не упустивший возможности зацепить его, чертова мисс Воган, ряженая в траурные одежды кукла, чертов снедаемый скукой банкир, решивший из озорства провернуть забавную шутку, о которой потом будет рассказывать чертовым друзьями в клубе…

И вот, пожалуйста. Лэйд Лайвстоун сидит за круглым столом в компании семерых таких же дураков, годных показывать лишь карточные фокусы ценой в фартинг, беспомощный, безоружный, ждущий своей участи…

- Не станем утомлять друг друга ожиданием! – торжественно пророкотал Бредбедл, тяжело ворочая головой, - Уверен, вам и самим не терпится бросить мне вызов! Надо лишь установить очередность, чтобы не создавать затруднений участникам. Какой метод вы предпочитаете, джентльмены? Старый добрый жребий? Или вам, мастерам мрачных тайн Нового Бангора, претит слепой случай? Может, в порядке алфавита? Или… Кажется, я знаю. Ну, давайте же, все вместе!.. Поденщик, портной, солдат, матрос[5]…

Закончить он не успел.

Братья Боссьер успели раньше.

***

Лэйд не успел заметить, чтобы они подавали друг другу какой-то знак. Может, знак был замаскирован так ловко, что взгляд постороннего просто не мог его перехватить. А может, никакого знака и не было, просто за годы работы они так сработались друг с другом, что чувствовали нужный момент без слов, одним только неустанно оттачиваемым звериным чутьем.

Они вскочили со своих мест одновременно, слаженно, точно пара цирковых гимнастов, разыгрывающих сложный парный номер. Один из них – Анри? Рене-Эмиль? – метнул стул в Бредбедла, выигрывая время. Другой, не теряя ни мгновения даром, отскочил прочь от стола. Но не в сторону спасительной двери, едва ли он смог бы добраться до нее, миновав жуткие лязгающие лапы чудовища - в сторону прислоненных к стене гарпунов. Подхватил их, так легко, будто это были не пятифунтовые копья с массивными стальными наконечниками, а пара прогулочных тростей, и так же легко отправил один из них брату через стол.

Кажется, им удалось застать Бредбедла врасплох. Может, он и был готов к тому, что кто-то из его невольных гостей выкинет какой-нибудь фокус, но не ожидал такого слаженного сопротивления. Стул ударился в его выпуклую, из сплошных стальных сочленений грудь и рассыпался обломками, не причинив никакого вреда, но Бредбедл от неожиданности пошатнулся на своих ногах, словно в него запустили двенадцатифунтовым ядром.

Он был силен, но, как и все большие сильные существа, медлителен. Братья Боссьер же относились к тем хищникам, которые привыкли уповать на скорость. И еще на работу стаей.

Они атаковали его с двух сторон, так слаженно, будто загодя, перебрасываясь взглядами исподлобья, уже согласовали каждый шаг, каждое движение, даже каждый свой выход, загодя превратив схватку в