Нда, сохнуть так будет долго. Надо бы помочь людям, это и так очень тяжёлый труд. Придется мастерить камни — артефакты с воздушной магией. Здесь нельзя сушить тепловой магией, если что, от торфяных пожаров потом ничем не отмахаемся. Подъехали ближе к краю котлована, спешились.

Мужики вылезли на поверхность, подошли поближе. Хоть на них и были надеты кожаные штаны и высокие сапоги, все равно было видно, что люди мокрые. Я заглянула в котлован — там на дне по щиколотку стояла вода. Жалко людей. Я зажмурилась и попыталась найти голубые ниточки в теплом клубке своей магии. Вода всегда на мой призыв отзывалась легко, как и земля. Вот воздух был капризный, не всегда с одного раза мне удавалось с ним поладить. Огонь вообще очень строгая магия, я с ним весьма и весьма осторожно обращалась.

Вот и сейчас, я попросила водичку просто уйти временно с этого поля, на само болото, можно напитать влагой поля с посевами. Дождей давно не было, а так корни растений получат необходимую влагу. Сразу, конечно, вода не уйдет, но понемногу, по несколько сантиметров, вода станет уходить. Что было бы самым лучшим вариантом.

Между тем, разговор с торфодобытчиками и Вираном продолжался, староста им рассказывал о нашей задумке, говорил, чтобы не боялись ничего, на самом деле, это просто защита от лихих людей. Рабочие уважительно покачал головами — надо же, чего удумали!

— Как обустроились на новом месте? Хорошо ли вас односельчане приняли, не обижают ли?

Мужики загудели.

— Да что вы, лэрина! Да разве ж можно! Да никто не обижает! Вот, дома дали! И урожаем поделятся, с голоду не помрем! А денег заплатите, так и коровенками — куренками обзаведёмся!

Тут вперёд вышел тот мужик, что приезжал в поместье с Вираном.

— Тут такое дело, лэрина. Мы отписали своей родне в нашу деревню, так ещё несколько семей к нам едет. Пока жилья нет, потеснимся, а ежели лесу дадите, так мы сами построим дома, стал быть. Да вот ещё, к соседу моему родич приехал с семьёй быстро. Следом за нами он и уехал. Только на торфе не работал он раньше. Кожевенник он хороший, и парни у него по этому делу пошли. Вот как бы его тоже куда пристроить, лэрина? У прошлого нашего барона житья — то совсем никакого не стало.

Я задумалась. Кожевенник, а нужен ли он мне? Жадность тут же возопила. — Хватай, пока на сторону не умыкнули! Не стой столбом! У тебя же овцы столичные шубенной породы! Дублёнки, дура!

Я отмерла. А и что я, в самом деле? Если хороший кожевенник, так я ещё такую моду на дублёнки введу! И сама щеголять буду! Берём, однозначно! Только вот в Каменке ему делать нечего, это точно. Надо его в Кузьминки. перевозить. Необходимо с Димаром поговорить, вроде там был свободный дом, подремонтировать его и можно заселяться.

Вот это я и озвучила людям. Те подумали и тоже сказали, что так и лучше будет. Пусть завтра с утра приезжает, поговорим, заодно и дом посмотрит.

В деревню приехали уже в обед. Собрали взрослых, что оставались в деревне, у дома старосты, опять рассказала свой план по отваживанию дурных людей. Подумали, согласились. Даже пообещали слухи распустить подалее от нашей долины. С охотниками — проводниками договорилась быстро. Решили, что через два дня приеду к ним, и вместе съездим в несколько мест, откуда можно ждать незваных гостей. Сразу обговорили тот момент, что возле мест, где местное население собирает лесные дары, ничего устанавливать не будем. Хоть и знать будут все, а все лишний раз пугать женщин и детей ни к чему.

Распрощавшись с деревенскими, двинули назад. Выехав на основную дорогу, остановились отдохнуть малость и перекусить, время обеденное уже прошло. Потом двинулись домой. Не доезжая с километр или немного меньше до того места, где заканчивалась подготовленная дорога, остановились. Тарин пошел в небольшой лесок с арбалетом, а я присела на небольшое поваленное деревце у дороги и принялась понемногу править дорогу. Ну, как дорогу? Скорее, направление.

Результат был у нас обоих — и у меня и у Тарина. Через час. У меня почти километр ровного, плотного дорожного полотна, у него — пара жирных птиц, размером с доброго глухаря. Правда, породу этих птичек я не знала, да мне это и не особо надо было. Главное — они были съедобны, а большего от них и не требовалось.

С утра все закрутилось, как всегда — вопросы, которые надо решить неотложно, быстро пробежаться по хозяйству. Уже при заходе в дом меня остановила тетушка Малия. У нее появился вопрос и она, недолго думая, сразу пошла ко мне. А дело было вот в чем. Козы, которых я купила в столице, были не только пуховые, но и с хорошими удоями молока, тем более сейчас, летом. Но молоко козье не пользовалось особым спросом здесь. Что с ним делать?

Я тоже призадумалась. Что мне известно о козьем молоке? Ну, оно жирное, полезное, можно делать сметану, и прочее. Ещё сыры можно делать, весьма пикантные, кстати. А ещё брынза, брынза, точно же! На одной из сельхозвыставок в Германии мне как — то довелось попробовать брынзу из козьего молока. Представляли ее болгары. Вкусноты та брынза была необыкновенной. Кусочек брынзы просто таял на языке! Пожилой дядька — сыровар охотно рассказал, в чем секрет.

Оказывается, готовая брынза после отцеживания под гнетом бывает всего час, а потом помещается в рассол, но не просто из воды и соли, а из оставшейся сыворотки и соли. Нарезается ломтями и в рассол на сутки. И можно потом есть. И хранят и транспортируют ее в коробах из фанеры, изнутри обитой жестью. А почему бы нам не попробовать сделать такую же? Местная брынза, мне, кстати, не очень понравилась — суховата и плотная слишком. Велела приготовить необходимые продукты, как освобожусь — приду варить брынзу.

Вскоре приехал Тимаш из Гориц. Вопросы по работе в лесу мы решили с ним быстро, мужики и сами беспокоились, как бы им не остаться без работы до следующей путины. Хозяйка обещала, конечно, но вдруг передумала? Хозяйка не передумала, новые лодки были нужны, а значит и доски для них. И постоянный заработок рыбакам не помешает. Поэтому решили — в рыбацком становище для мелкой работы остаются только больные да увечные, и пожилые тоже.