Меня затягивало на самое дно бездны в непроглядную первозданную тьму. Сопротивляться алхимическому зелью не получится! Я чувствовал только тревожный зуд в груди. Может тварь ломает мои ребра и тянется к сердцу? А может… В темноте наметился просвет. Я дернулся и выскочил у Песьего моста, туда, где всего несколько часов назад стоял рядом с Аланой перед тварью из её кошмара. Только в отличие от настоящего Кипеллена этот походил на отраженье в старом тусклом зеркале. Всё тоже самое, только ненастоящее. Тёмная брусчатка, длинный парапет с вырезанными собачьими головами, и сама пана де Керси, бросающая камни в Чистинку.

Я встряхнул головой, словно мог проснуться.

— Пресветлые четверо, и тут она, — проворчал я. — А ведь оставлял же под надежным присмотром! Голову с Румпеля сниму!

Она испуганно обернулась.

— Вы? — подскочила и бросилась на меня с кулаками. — Да как вы смели?

— Что? — ошарашенно пробормотал я, отступая под градом ударов.

— Закинуть меня в эту мерзость! Я тут чуть рассудком не тронулась по вашей милости. Немедленно вытащите меня отсюда!

Она замерла. На глазах выступили злые слезы.

— Я же почти поверила, что не безразлична вам.

— Конечно, — всё еще не понимая, где нахожусь и что происходит, ответил я.

Из рассказа Аланы де Керси,

младшего книгопродавца книжной лавки «У моста»

В воду или то, что было водой в этом сером кошмаре с гулким чваком летели камни. Просветы, возникавшие на месте падения, затягивались то быстрее, то медленнее. Я заметила эту странность и начала целенаправленно смотреть, что кидаю. От мелких камешков чернота затягивалась почти мгновенно, от булыжников покрупнее держалась до полминуты. Выходит, что чем больше объект, тем сильнее нарушается полотно сна. В голове снова застучало навязчивое желание прыгнуть вниз. Вот только я насильно заперта в безумном сновидении и одни богини ведают, куда меня зашвырнет эта черная жижа. А то что я проснусь, гарантии никакой нет.

— Пресветлые четверо, я же оставил вас под надежным присмотром! — изумленно раздалось за моей спиной.

От неожиданности я подскочила и резко обернулась, столкнувшись нос к носу с Бальтазаром Вильком. Причина моих нынешних злоключений стояла посреди моста и ошарашенно смотрела на меня.

Я подавилась праведным возмущением. Оставил он меня… Под присмотром! Чтоб ему пусто было с такими «разумными» решениями! Ну сейчас я ему устрою, чтоб неповадно было!

— Вы-ы! Как вы смели закинуть меня в эту мерзость! Я чуть рассудком не двинулась по вашей милости, — я мстительно ткнула Вилька кулаком в грудь, лишь секунду спустя вспомнив, что тот ранен.

Но судя по тому, что Бальтазар даже не поморщился, во сне это значения не имело.

— Почти поверила, что не безразлична вам… — я безнадежно махнула рукой.

Вильк ошеломленно смотрел на меня, силясь понять, что происходит. Дидько! Но если он в моем сне… Память услужливо подкинула воспоминание о той ночи, когда я осталась в лавке. В прошлый раз я нечаянно затащила пана чародея в свой кошмар через злополучный узор. Получается, что и в этот раз тоже! Теперь понятно почему живописцы редко применяют свой дар на живых существах. Слишком непредсказуемы последствия! Стоп, но если я вновь утащила Бальтазара в свой сон, то он, выходит, спит? Или, что более вероятно, в беспамятстве! Пресветлые четверо, что с ним случилось?

— Алана, что… — начал было он, но я перебила.

— Вильк, что с вами? Что с вами произошло?! — кажется, меня затрясло.

— Провели, как первогодку, — поморщился он, — вляпался в алхимическую ловушку и теперь кукую здесь с вами. Поделом мне, — невесело усмехнулся Бальтазар, — пора бы понять, что вам перечить бесполезно, обязательно боком вылезет. Ничему меня жизнь не учит, — иронично закончил он. — Не съел топляк, так кошмар подзакусит…

— Вы мне этого топляка до смерти припоминать будете! — вспылила я, наступая на мага и тесня его к парапету.

— До чьей?

— До вашей! — прошипела я, все больше распаляясь, — Если не вытащите меня отсюда, она наступит очень скоро!

— Алана, я же сам сплю, — попытался урезонить меня Вильк, неубедительно закрываясь руками.

— Так проснитесь, куць вас задери! — я с силой толкнула Бальтазара в грудь.

Парапет за его спиной пошел призрачной рябью. Вильк потерял равновесие, и нелепо взмахнув руками, полетел вниз. С ужасом понимая, что натворила, я попыталась перехватить запястье мага. Пальцы беспомощно скользнули по манжету рубашки. Камни под ногами вдруг выгнулись дугой. Да что же это такое? Подошвы заскользили, как на льду и я с воплем рухнула следом!

Черная жижа, сыто чавкнув, сомкнулась над нами и тело обожгло холодом. Я попыталась дотянуться до мага, но тут наши сны разошлись. Я проснулась, резко сев на лавке. Надо мной обеспокоенно навис Румпель, серые глаза пристально вглядывались в мою физиономию.

— Великий Первопредок, — облегченно выдохнул он, сообразив, что все в порядке, — ну ты и визжала!

Из записок Бальтазара Вилька мага-припоя Ночной стражи

Меня еще трясло, но вместо мерзкой жижи под Пёсьим мостом под ногами уже скрипел музейный паркет. Я очнулся от алхимического зелья. То ли закончилось его действие, то ли вода во сне сыграла роль катализатора. Приподнявшись, я провёл ладонью по лицу. Мокрое! Да и костюм весь хоть выжимай. Всё взаправду, надо запомнить это навсегда, чтобы больше никогда не соваться в сновидения живописцев, и не позволять рисовать на себе всякие узоры, пусть и для лечения.

В центре галереи друг перед другом застыли аланин кошмар и смешливица. Твари из снов пока только примерялись, но я уже чувствовал мощную магию, расходящуюся от них по всему залу, словно круги на воде. Даже отголоски этой энергии заставляли стиснуть зубы. Волосы на голове шевелились, а ноги наоборот никак не желали двигаться, будто я еще не выбрался из сновидения и существовал по его особым законам.

На другой стороне галереи сидел на полу Пшкевич и тёр шею.

— Что гадина, не сработала твоя ловушка, — пробормотал я.

Кошмар со смешливицей так и не сделали ни одного шага. Только выгнули спины и шипели, как рассерженные коты. По их телам прокатывались волны