И вдруг – такая радость! И мадемуазель отпустила, и Рене не стал осторожничать! Так что сегодня Жанна сможет показать всё на что способна, потому что давно знает – способна она на многое, и ничего с ней не случится!

Из своих крестовых походов Ги Бульонский привез когда-то абиссинских жеребцов, чьи потомки составляли сейчас гордость конюшен герцога Карла. А заодно и секрет особого умения ими управлять. Этой выездке научили в свое время Рене и чуть позже – Жанну, которую втайне ото всех уже года два готовили к её будущей миссии. Юноша сам вызвался обучать девочку. Вставая ни свет ни заря, он выводил из конюшни своего коня и небольшую смирную лошадку для Жанны, и еще до восхода солнца добирался из замка до жилой части Нанси, где на площади перед церковью Святого Георгия стучал в ворота утопающего в зелени домика.

Любой зевака, очутившийся в это время рядом, мог видеть только то, как молодой человек входит. Потом, если, конечно, было огромное желание и много свободного времени, он мог гулять по площади до самого вечера, чтобы увидеть, как молодой человек выходит и уезжает обратно в замок. И даже если кому-то пришло бы в голову обежать по узеньким боковым улочкам половину города и выскочить прямо на задворки домика, он бы смог рассказать потом только одно. Что унылый конюх в простой одежде, в сопровождении девочки, несущей длинный сверток из рогожи, повел жеребца и лошадку знатного господина из замка на выпас на дальние луга. Вот и всё. А уж что делал сам господин в доме Ализон Мэй – всем известной метрессы Карла Лотарингского – никого не касалось. Слуг в такие дни из дома удаляли, свежие овощи доставляла мать Ализон, а творог, молоко и всё прочее, что требовалось закупать ежедневно, проносил в дом её брат и всегда через заднюю дверь.

Таким образом, только птицы да пугливые олени в лесах Лотарингского герцога могли видеть, как унылый конюх превращался на лугу в того самого статного молодого человека из замка, а девочка, развернув рогожу, доставала из неё лук, стрелы, кусок угля и дощечку. Мишень рисовали тут же. Потом юноша закреплял её на специальном складном треножнике, который всегда привозил с собой, давал Жанне перчатки для стрельбы и долго тренировал её, показывая, как лучше натянуть тетиву по-английски – «от глаза», «от уха», или «от носа». Учил, как метать копье, как уклоняться от удара мечом, как уберечь коня под собой и как не допустить, чтобы выбили меч из руки… А после занятий оба носились по лугу верхом.

Молодым людям ничто не угрожало. Даже «вольные дружинники» из Бургундских земель. Герцог Карл давно уже распорядился, чтобы ежедневно окрестности Нанси патрулировались его солдатами. А в те дни, когда Рене навещал домик Ализон Мэй, из ворот замка выезжал еще и внушительный отряд рыцарей, желающих поохотиться. Трофеев, правда, они привозили немного, а то и вовсе не привозили, потому что, по словам редких очевидцев, ограничивались легким пикником со слушанием труверов где-то на окраинах дальних лугов. Так что, случись какая беда, Рене достаточно было только протрубить в рог…

Жанна обожала эти прогулки и эти занятия!

Она мало задумывалась о том, зачем всё это происходит. Лишённая возможности играть с другими детьми из-за уединённого образа жизни, которую они с мадемуазель Ализон вели, девочка не могла себя с кем-то сравнивать и полагала, что в других домах всё происходит так же. А если и не так – какое ей дело? С Рене, которого она считала дальним родственником мадемуазель, было весело. И раз ему весело тоже, чего ещё и желать?

Молодой человек объяснил ей, что хороший всадник должен слиться со своим конем в одно целое, добиваясь исполнения своей воли не шпорами и кнутом, но одним только этим единением. И научил особым разговорам, которые, по его уверениям, поймет любое животное, но лошадь – более других, потому что она с человеком испокон веков бок о бок…

– Мне это нравится, – серьезно говорила Жанна. – Очень-очень нравится. Ты не волнуйся, Рене, я все легко запомню. Я теперь так много знаю!

Она действительно знала много больше любой своей сверстницы. Герцог Лотарингский напрасно когда-то сетовал, что девочка растет своенравной и повторяет худшие черты своего рода. Дружба с Рене – с одной стороны и попечительная забота Ализон Мэй – с другой сделали свое дело.

Последняя, будучи необразованной дочерью торговки овощами, но волею судьбы ставшая метрессой всесильного герцога, могла научить Жанну только искренне молиться, однако преуспела в этом больше чем самый ученый богослов в каком-нибудь монастыре. Возможно, такая набожность была вызвана подспудным желанием замолить свой грех прелюбодеяния. Но возможно и другое: стыдясь лишь одной частью своего существа, мадемуазель Ализон так же подспудно ощущала в себе и некую избранность. И Жанну, от которой своё положение она старательно скрывала, эта молодая женщина учила вкладывать в молитву не столько покаяние, сколько радостную благодарность…

Когда же к своим обязанностям приступил Рене, его учение пало на почву вполне подготовленную этой благодарностью. Девочка воспринимала мир вокруг себя великим Божьим даром и хотела узнавать о нём больше и больше. Поэтому всё, что молодой человек рассказывал о королях и войнах, о героях рыцарских баллад, отдававших жизни ради слабых и угнетённых, о прекрасных дамах, что посвящали себя монастырскому служению – всё впиталось в детское сознание, как влага в разрыхлённую почву и всходы дало, в общем, ожидаемые.

ПОЛ ШАГА НАЗАД

– Видишь, вот Лотарингия, а сюда, ближе к моей руке, это уже Бургундия. Вот эта лента – это Луара, а здесь Анжу – моя родина.

Рене водил пальцем по большой карте, которую привез из замка и расстелил прямо на обеденном столе мадемуазель Ализон. Вместе с Жанной, придерживая плотные, без конца сворачивающиеся края, они нависли над тонким – в черточках и штришках – изображением Франции, и без конца передвигая свечу, изучали расположение всех прилегающих земель, рек, дорог, городов и замков…

– Это Париж, там живет король Шарль. А это Тур, куда недавно заточили злую королеву Изабо. Но она сбежала с помощью герцога Бургундского и теперь живет в Амьене… Погоди, я свечку передвину… Вот! Вот это Амьен. Здесь она считает себя правительницей Франции и даже созвала собственный парламент. Ты помнишь – что такое «парламент»?

Жанна кивнула, выпрямилась и произнесла, как заученный урок:

– Это собрание людей, которые помогают королеве править.

– Королю, – поправил Рене. – Тот парламент, который