она чувствует себя не в своей тарелке. Как будто ее отправили в лагерь против воли.

Задетая за живое, Серена предпочла промолчать.

— После первого дня ей не удалось ни с кем подружиться, — продолжала женщина. — Я помогла ей завоевать всеобщее расположение. — Это Бьянка произнесла таким тоном, будто совершила доброе дело. — Но я никогда не показывалась ей на глаза.

— Однако ты должна была как-то с ней поговорить, — возразила Серена.

— За меня это сделал Хасли, — ответила Бьянка Стерли. — Он обо всем позаботился.

Зачем снова приплетать этого проклятого гнома?

— Что это значит? — раздраженно спросила Серена.

— Тебе не понять, — почти с презрением ответила женщина.

— Я не верю, что Аврора последовала за тобой, ни разу не видев твоего лица.

— Это она открыла дверь шале в ночь пожара, — заявила Бьянка. — Она последовала за Хасли добровольно, а Малассер вошел и устроил поджог: он изобрел бомбу, которая выделяет много дыма и пахнет печеньем.

Серене вспомнился голубой «форд», припаркованный среди машин экстренных служб возле пансиона, — единственный автомобиль, не засыпанный снегом во вьюжную ночь. Перед глазами снова предстал закрытый багажник: скорее всего, Аврора лежала там, ее накачали наркотиками. Почему Бьянка упорствует в своем лицемерии? Несомненно, она пытается симулировать сумасшествие перед присутствующими и камерой, чтобы получить меньший срок в суде.

— Прежде чем дом загорелся, Хасли позвонил, вызвал помощь и таким образом девочки спаслись, — невозмутимо продолжала Бьянка.

Вы не могли бы представиться?

Меня зовут Хасли.

— Хасли привез твою дочь ко мне, чтобы я за ней присматривала. И, уверяю тебя, я хорошо о ней заботилась. Поначалу мне не хватало смелости показать лицо, и я всегда носила черную балаклаву.

— И ты никогда не чувствовала жалости, держа ее в плену? — разъярилась Серена. — Ты ни разу не задумывалась, что, вообще-то, она всего лишь маленькая девочка?

Женщина отвела глаза, вероятно не выдержав муки в ее взгляде:

— Я была уверена, что в конце концов она привыкнет. — Затем добавила: — Это как с ее волосами: чем больше я их расчесывала, тем прямее они становились. Все дело в воспитании.

Серена похолодела, потому что именно так все и вышло: Аврора вытеснила из памяти свое прошлое, чтобы освободить место для новой, полностью вымышленной реальности. А также для личности, которая принадлежала другой девочке.

— Ты когда-нибудь задумывалась о том, чтобы ее вернуть? — спросила она, все еще не в силах уложить это в голове.

Бьянка Стерли снова посмотрела на нее:

— С какой стати? Раньше она не была счастлива. Иначе не забыла бы тебя так легко.

Серене захотелось вскочить с кресла-каталки и наброситься на эту самозванку. Она сжала кулаки и попыталась сдержаться.

— Но однажды ты показала ей свое истинное лицо, — произнесла она.

Ей было любопытно узнать, как отреагировала Аврора.

— Она меня попросила, и я сразу согласилась… Видела бы ты ее глаза. — Бьянка просияла улыбкой. — Она была рада обнаружить, что под маской скрывалось не чудовище, а человек и вдобавок женщина.

Серена ей не поверила. Аврору это, вероятно, напугало до полусмерти.

— Она тебя не любит, ты просто промыла ей мозги, — отрезала она, вспомнив слова доктора Новак о пребывании в неволе. — Через год я вернулась сюда, чтобы ее разыскать, потому что в глубине души чувствовала, что она еще жива, — сказала она, вспоминая дни, когда попалась в сети банды мошенников. — А ты бросила Лею в гроте, чтобы не разбираться в себе самой.

Обвинение, похоже, на Бьянку не подействовало. Она склонила голову набок, как бы изучая Серену с нового ракурса.

— Когда ты вернулась в Вион, я наблюдала за тобой издалека. Я видела, до чего ты докатилась и как сражалась за то, чтобы вернуть дочь. Я тебя даже пожалела. Мне хотелось, чтобы ты смирилась и обрела покой.

— И поэтому ты подстроила, чтобы зуб Авроры нашли среди развалин шале, — сказала Серена.

— По-моему, я заслуживаю немного благодарности за то, как воспитывала ее все это время, — заявила Бьянка, будто сделала Серене одолжение, вырастив девочку вместо нее.

И Бьянка не иронизировала. Кроме того, Серена поняла, что Бьянка не сумасшедшая. В ней сосуществовали две личности, постоянно борющиеся друг с другом. Как и в ее брате, пиромане и переплетчике, добром и одновременно разрушительном.

— Адоне мне помог, — сказала Серена. — Но вряд ли шесть лет назад он до конца мне поверил. Вероятно, потом что-то случилось и он передумал. Вот почему, прежде чем покончить с собой, он оставил мне подсказки.

— Все началось с того, что он попросил у меня эту чертову фотографию, — подтвердила Бьянка, имея в виду снимок, который Серена нашла в шкатулке с закладками. — Мне не хотелось ему отказывать, хотя и следовало бы. Все-таки он был моим братом, я любила его… Сначала собиралась дать ему недавний снимок, ведь Адоне никогда не встречался с племянницей и даже не знал, как она выглядит. Но потом сказала себе, что это слишком опасно — недавняя фотография запросто могла попасть не в те руки. Наши дочери поразительно похожи, но внимательный взгляд мог бы узнать на снимке твою.

— Тогда ты дала ему старую фотографию Леи, на которой ей года три… Но этого оказалось недостаточно, и Адоне все равно понял.

— Он, видимо, не довольствовался фотографией и стал тайно за нами шпионить, — сказала Бьянка. — Может, хотел увидеть племянницу вблизи, — например, проверить, насколько она выросла по сравнению с фотографией. Вероятно, так он и сообразил, что что-то не сходится…

«Племянница напомнила ему меня», — подумала Серена.

— Я восхищалась твоим упорством, — сказала Бьянка.

— Но ты убедила Аврору отказаться от анализа ДНК.

Женщина покачала головой:

— Нет, так она решила сама. Если бы она захотела, я бы не стала ей запрещать. Отказ стал лучшим доказательством любви, которое могла дать мне моя дочь: это подтверждает, что я была ей хорошей матерью.

Серене было больно, но она не показала своих чувств.

— Ты просила, чтобы я встретилась с тобой до родов… Почему?

— Потому что с рождением нового ребенка все изменится.

— Что должно измениться? Не понимаю…

— Ты наконец-то сможешь начать новую жизнь со своей новой семьей и забыть о прошлом.

Что предлагает ей эта женщина? Что бы это ни было, Серена испугалась.

— Теперь Аврора — это Леа, — продолжала Бьянка. — Этого уже никто не изменит.

— Неправда.

— Только что ты упрекнула меня в том, что