- А есть ещё не самая? – решила обидеться я.

- единственная любимая, – сделав вид, что ничего не слышал, поправился Джеймс. – Привязываю тебя к себе навеки вечные, труды отношений каждодневные…

- Там не так было, – снова встряла я.

- Ш-ш! На счастье тихое семейное, на рождение минимум трёх детей шумных умных, на страсть жаркую пылкую, да на заботу ласковую нежную. Клянусь любить тебя, заботиться, беречь, холить, лелеять, быть верным и заниматься любовью беспрестанно до самой смерти.

- Джеймс! – залилась я румянцем под смешки присутствующих.

- Да будет богиня жизни и бог смерти свидетелями моей клятвы! – закончил он.

- Теперь вы, – протянули мне пояс.

- Между прочим, это был важный пункт, – сказал Джеймс.

- Можно я его не буду озвучивать? – спросила я.

- Можно, – театрально расстроенно вздохнул Джеймс.

Я взяла пояс и стала обвязывать Джеймса, приговаривая:

- Я привязываю тебя, нареченный мой Джеймс Гейзер…

Назвала я только эту фамилию, потому что именно под ней я полюбила Джеймса, а всё остальное, как я сказала когда-то Джеймсу, было для меня неважно.

- …мой гений, мой лучший шеф, мой лучший друг, – при этих словах мы оба улыбнулись, вспомнив историю моего пробуждения у Джеймса, – мой любимый мужчина, ставший для меня всем, заставивший меня позабыть все печали и боль прошлого…

Мы смотрели друг другу в глаза и обменивались эмоциями, воспоминаниями, всем тем, что говорило больше тех слов, которые мы могли сказать друг другу.

- … к себе на веки вечные, на будни каждодневные, на счастье тихое семейное, на рождение детей шумных умных, на страсть жаркую пылкую, да на заботу ласковую нежную. Клянусь любить тебя, заботиться, быть верной, наслаждаться каждой свободной минутой твоего внимания и не требовать невозможного, отвечать на твои ласки и выполнять твои просьбы, быть той женой, какой ты хочешь меня видеть с этого дня и до самой смерти. В свидетели моей клятвы призываю богиню жизни и бога смерти!

Клятвы были произнесены, по законам Антакаля мы стали мужем и женой.

- Так пойдёт? – спросила я его о последних словах своей клятвы.

- Вывернулась, – улыбнулся Джеймс. – Но ночью…

- Да…

Любава взяла по одному концу пояса у меня и у Джеймса и связала их кончики вместе.

- Теперь ваши судьбы связаны. Вы должны проходить так до конца дня. А сейчас скрепите клятвы поцелуем.

- Погодите! – вклинился его величество король авиженский. – По авиженским обычаям жених с невестой должны обменяться кольцами.

Нам поднесли ювелирную подушечку с кольцами. У меня глаза на лоб вылезли от роскошества её содержимого. Скосила глаза в сторону Виолетты, у которой на лице играла победная улыбка, мол, хоть здесь я выиграла.

Джеймс взял кольцо и надел мне на палец рядом с кольцом от Доната. Джеймс разрешил мне его оставить в память о спасении Донатом моей жизни. Я надела второе кольцо на палец Джеймса. И его величество произнес:

- А теперь целуйтесь.

И мы целовались. На сцене, под крики толпы на бис. Под тосты за расставленными на площади столами. И просто так. Весь оставшийся день и вечер.

Слушали концерт Локиса, танцевали под ярморочную музыку, нас учили местным простым, но зажигательным танцам. Было забавно танцевать связанными поясами так, чтобы не мешать друг другу. Зато много смеялись.

Водили хороводы с детворой. Разучивали народные антакальские певучие песни. И я была так счастлива! Что это счастье заполнило меня всю как воздушный шарик. Казалось, я сейчас лопну от переизбытка эмоций. Такое ощущение, что во мне что-то зрело и рождалось, и это необыкновенное ощущение почти зудом откликалось в груди.

И это была музыка. Необыкновенная, чудесная, божественная музыка рождалась внутри меня и хотела вырваться наружу. Хотела, чтобы я ей поделилась.

«Ты поймёшь, когда запоёт душа», – вспомнила я слова богини.

- Джеймс… Джеймс, – напряжённо позвала я любимого, о чём-то болтающего с королем Антакаля. То есть уже почти бывшим королём.

- Да, любимая? – повернулся он ко мне.

- Джеймс, я хочу петь, – огорошила я его.

- Что, прости? – недоуменно поднял он брови.

- Не спрашивай. Джеймс, мне надо срочно к Доноуопари. Просто поверь мне.

Джеймс внимательно всмотрелся в моё лицо и не стал ничего спрашивать. Взял меня за руку и повёл прочь.

- Куда вы? – понеслось со всех сторон.

Джеймс вопросительно посмотрел на меня. Мы понимали друг друга с полуслова, с полувзгляда.

- Пусть идут.

- Мы идём к Доноуопари. Кажется, у Маины возникла какая-то догадка.

Ах, если бы. Все поспешили за нами. Так, всей толпой мы подошли к храму, где нашёл свой приют в Антакале Доноуопари.

Я подошла к нему, протянула руку, желая погладить, и сначала тихо, потом всё громче запела ту мелодию, что разрывала меня сейчас изнутри. Акустика храма отражала звуки от стен, создавая эффект наполненности звуком всего храмового пространства. И, о чудо! Кристалл засветился, и мне не нужно было никаких измерителей магии чтобы чувствовать, что он наполнялся. Свет становился всё ярче и ярче, а голос мой набирал силу, как и мелодия становилась стремительней, напористей, словно подходила к кульминации, во время которой произошла вспышка. И в жеоде рядом с кристаллом Доноуопари вырос ещё один кристалл.

По храму раздались благоговейный возгласы, а я, закончив на высокой ноте, упала без сил в руки поражённого происшедшим на его глазах чудом Джеймса.

- Мартина, – обеспокоенно прошептал он. – Ты в порядке?

- О, да, в полном, – пребывая в экстазе, как пьяная, улыбнулась я и потеряла сознание.

* Автор слов Светлана Становая

- Ты, наверное, шутишь? – гневно спросила я.

Его величество Джеймс-много-много-фамилий на всякий случай отошёл от меня подальше.

- Джеймс, скажи, что это неправда! Или я за себя не ручаюсь, – грозно повторила я.

- Милая, тебе ли сейчас волноваться по такому ничтожному поводу? – заискивающе покружил вокруг меня король Антакаля. Теперь уже два года как не туманного.

- Ничтожному? – возопила я. – Твоя любовница с коровьими глазами, – похлопала я растопыренными пальцами около глаз, изображая ресницы коровы, – эта нахалка, эта овечка в волчьей шкуре, желающая нас поссорить… И заметь, ей это удалось! Твоя Агнешка вдруг решилась перебраться в отсталый Антакаль из столицы Авижена, в сердце которого у неё шикарный особняк, подаренный тобой…

- Ух, разошлась, – сник Джеймс. – Все грехи припомнишь, да?