Когда подросток предложил ему сигарету, хакер кивнул и взял пачку «Силк кат». Непринужденно открыл, маскируя манжетами свои действия.

– Могу поспорить, что сделана эта штука в Германии, – пробормотал он.

– Чувак, который достал ее для меня, – проговорил подросток, подавшись вперед, – сказал, что она вмещает данные около сотни кредиток. Рей, это же отпад.

– Да, но зачем тебе тогда продавать ее?

– После сканирования карт нужно подсоединиться к компьютеру и скачать оттуда информацию. Но в Windows этого не сделать, требуется специальная программа. Я не слишком разбираюсь в компьютерах. Как и мой приятель. Он стянул эту штуку у официанта-итальяшки. Вот кто завозит их в страну. Один из его знакомых получил за это полгода тюрьмы.

– Ты когда-нибудь чистишь зубы? – спросил Марш. – У тебя изо рта воняет.

Подросток откинулся на стуле:

– Я бомж. Чего еще ты ожидал? Слушай, если тебе неинтересно, у меня есть другой покупатель. Не собираюсь торчать здесь, зная цену этой штуковины.

– И сколько же она стоит? – спросил Марш, закрывая сигаретную пачку.

– Пятнадцать кусков, и это еще дешево.

– Да иди ты! Через год на каждую карту поставят микрочипы для борьбы с этой ерундой. Даю пятерку. Бери или проваливай.

– Пятнадцать, или ничего.

– Ясно, спасибо за предложение. – Марш приподнялся со стула.

– Хорошо, давай пятерку, но, считай, тебе крупно повезло.

Марш сунул скиммер в карман и полез во внутренний карман пальто. Достал один из трех спрятанных там конвертов:

– Только пересчитывай в туалете. Все денежки здесь, новенькими пятидесятками.

Паренек быстро спрятал конверт в карман и воровато осмотрелся по сторонам:

– Я доверяю тебе.

Марш допил чай и встал, оставив пончик нетронутым:

– Тарра. Не спусти все на наркоту. Пора взяться за ум.

Хакер застегнул пальто и вышел на улицу в хорошем расположении духа, а парнишка с желтыми волосами тут же набросился на пончик.

После неожиданной кончины принцессы Маргарет и возможного изменения в графике празднований Золотого юбилея де Джерси потрясло новое известие – всего через два месяца он смотрел телевизионный канал скачек, когда передачу прервали из-за экстренного сообщения: королева-мать мирно скончалась во сне в Сандрингемском дворце.

Будучи обладательницей многочисленных лошадей, ее величество обожала скачки, и эта смерть поразила де Джерси даже сильнее, чем он мог бы подумать. Все работники поместья повязали на руки черные ленты, а жокеи даже выступали с ними на соревнованиях, прицепив к камзолам. Флеминг так расчувствовался, что проронил слезу.

Уход королевы-матери знаменовал конец эпохи, но, как бы ни печалило де Джерси это событие, сейчас его волновали изменения в графике королевских мероприятий. Он связался с Маршем и попросил поскорее свериться с ежедневником ее величества.

– Я ждал вашего звонка, – ответил Реймонд. – А меня это неплохо встряхнуло. Жена сказала, что королева Елизавета отошла на тот свет, а я подумал сами знаете на кого. Тогда бы все изменилось. Как говорится, Бог любит троицу. Скончались и мать, и дочь, а кто будет следующим, как думаете?

– Как скоро вы сможете проверить ежедневник? – нетерпеливо спросил де Джерси.

– Я узнал, что три дня королева-мать пролежит в Вестминстерском аббатстве. Но у них там дел по горло, так что, скорее всего, ее предадут земле в течение недели. До государственных похорон нет смысла что-либо проверять.

– Хорошо. Как только будут новости, перезвоните.

– Так точно. Грустно все это. Великая была старушенция. Национальная бабуля. Правда, и возраст уже почтенный. Моя бабушка умерла в семьдесят два, и на том спасибо – к тому времени она совсем выжила из ума и…

Реймонд трещал бы и дальше, если бы его не прервал де Джерси: ему еще следовало обзвонить остальных членов команды, чтобы те продолжали подготовку по плану вплоть до новых указаний. Эдвард понимал, что возникла вероятность переноса дня ограбления, – все же королевская семья была в трауре. Ожидая вестей от Марша, де Джерси, как и все в стране, только и делал, что читал статьи или смотрел передачи о жизни королевы-матери.

Через пять дней позвонил Реймонд и сообщил, что, несмотря на похороны, в королевском ежедневнике ничего не изменилось. Все шло по прежнему курсу. Убрали лишь мероприятия, попавшие на дни после кончины и день захоронения. Де Джерси облегченно вздохнул. Период ожидания закончился, и Эдвард с новыми силами взялся за подготовку к ограблению, воодушевившись еще больше, когда Марш упомянул про знаменитый Кохинур.

– Где вы его видели? – взволнованно спросил де Джерси.

– На гробе старушки во время похоронной процессии, – ответил Марш.

Хакер во всех красках описал роскошную корону, не забыв сказать, как искрился бриллиант в лучах солнца. Он обеспокоенно поинтересовался у де Джерси, знает ли тот, что поговаривали про этот камень.

– Имеете в виду стоимость? – раздраженно отозвался де Джерси.

– Нет, старина, я о проклятии. «Тот, кто владеет бриллиантом, будет владеть…»

– «…миром», – закончил фразу де Джерси и отключился.

Ему не хотелось тратить время на пустые разговоры, особенно с Маршем, но после звонка он вспомнил окончание проклятия, взятого из индийского предания: «Тот, кто владеет бриллиантом, будет владеть миром, но он же познает и все его беды. Только богу и женщине даровано носить его безнаказанно». Де Джерси не волновало древнее пророчество. Он вовсе не собирался носить Кохинур или же обладать им. Всего лишь требовалось его продать.

На следующий день за обедом Кристина сообщила де Джерси о своем намерении устроить званый ужин.

– Кого хочешь пригласить? – спросил Эдвард, разворачивая салфетку.

– Не знаю. Может, жокеев и тренеров, чтобы они немного развлеклись. – Кристина разлила по тарелкам суп из шпината. – Как думаешь?

– Хорошая мысль. Мы давно уже не собирали персонал вместе.

Де Джерси отломил хлеба и макнул его в суп.

– Так мне все организовать?

– Конечно.

Эдвард удивленно вскинул голову, когда ему в макушку угодила булочка:

– Что это было?

Кристина сердито смотрела на мужа:

– Думаешь, я слепая или глупая? Перестань относиться ко мне как к ребенку и скажи уже правду. Двор стал похож на морг. Все восточное крыло опустело, половина персонала исчезла. С нашими финансами все настолько плохо?

– В яблочко!

– Не говори со мной таким саркастичным тоном.

– Я и не знал, что у меня особенный тон.

– Терпеть не могу, когда ты так себя ведешь. Я словно разговариваю с чужим человеком. Если все так плохо, то давай обсудим нашу ситуацию как взрослые люди.