Через пару минут грохота от часовни осталась только груда обломков. Возродившись, фантом обратил в пыль темницу, где томился столько веков.

Но, оставшись под открытым небом, призрак по-прежнему метался, не смея перейти незримую границу.

— Сработало! — воскликнул Вик. И поспешил объяснить нахмурившему брови Джеймсу: — Кровь ангела, которую я у вас позавчера выиграл! Я разлил ее по периметру часовни. Это она сейчас его держит. Только надолго ее не хватит, наверно…

Нужно срочно что-то делать. Нужно что-то придумать. За пару минут призрак разнес часовню по кирпичику, то есть по камушку, — что же он сотворит, вырвавшись, получив вожделенную свободу? И вряд ли мы здесь долго продержимся. А уж о том, каково сейчас Энтони, и думать не хочется…

Я не могу позволить какому-то призраку его убить. Этого не должно случиться. Такое просто не укладывается у меня в голове. Не бывать этому. Не позволю! Не дам!!!

— Я поняла!

У меня родилась идея — безрассудная, отчаянная, но единственная, какую я смогла придумать.

— Я не знаю, — сбивчиво начала я, — может, это не сработает. Я совсем не разбираюсь в магии и призраках…

— Короче! — потребовал Вик.

— Зовите привидения ведьм! — сказала я. — Они нам помогут.

— Можно попробовать, — кивнул Джеймс — Во всяком случае, хуже не будет.

Короткие вспышки, беспрерывные всполохи молний ярко освещали внутренний двор. Разрушенные стены часовни уже не мешали видеть окружающий нас полукольцом замок, его флигели, боковые башенки. Все происходящее отражалось в темных окнах разноцветными огнями фейерверка.

Обратившись лицом к замку, Джеймс повелительно вскинул руки и прочел заклинание.

Наступило короткое безмолвие.

На мгновение затих даже фантом.

То тут, то там за стеклами окон показались крошечные светлячки, огоньки, будто дрожащие язычки свечей, сверкающие точки — блуждающие души несмело выглянули на наш зов.

— Эй, вы! — крикнула я, обращаясь к призракам сорока восьми сожженных ведьм. — Все те, кто погиб по вине графа! Все, кого возвел на костер Арман Дис! Настало время отплатить ему за ваши мучения. Пробил час мести! Вы ждали так долго — вот же он!..

Неужели получилось? Огоньки робко потянулись на голос. Устремились к нам, собираясь в цепочки, вереницами новогодних фонариков. Попадая в полосы лунного света, привидения обретали контуры плывущих по воздуху женщин, одетых в белесые лохмотья саванов.

Я знала точно, сколько их всего. Но теперь казалось — им нет числа.

Небо наполнилось неуловимо прозрачными тенями, тяжкими вздохами.

— Вспомните! — потребовала я. — Вспомните, какие страдания он вам причинил. Как пытал, выведывая тайны колдовства, переданные вам от матерей и бабушек. Вспомните, как вас повели на костер! Привязали к позорному столбу. Как ваши же соседи, раньше прибегавшие к вам за помощью, плевали в лицо, смеялись, кидали в вас мусор! Вспомните, как пламя трещало по хворосту, подбираясь к ногам. Как огонь хватал за руки, карабкался по пылающей одежде — все ближе к лицу…

В общем, речь моя не отличалась особым глубокомыслием. Но, вдохновленная ужасом собственных ночных кошмаров, воспользовавшись небольшим, но максимально насыщенным личным опытом, свой монолог я наполнила эмоциями до предела. И мои старания возымели успех.

Привидения убитых ведьм настороженно кружили возле призрака своего мучителя. Воздух звенел от воплей и стенаний. Крики, плач, стоны — фантом метался, не зная, куда деться. Однако проклятые души не выпускали его, все теснее сжимая кольцо.

Поглотив Энтони, фантом приобрел и его способности. Ужас, ярость и боль окружали его со всех сторон. Невыносимая боль, которую я пробудила в полусотне неупокоенных душ, воспоминания о смертельных страданиях наполнили все его существо, разлились горькой отравой.

Призрак взревел, закрутился волчком, подняв ураганный шторм. Но чужая боль не отступала, не переставала терзать.

— Бог ты мой, — прошептал Вик, — как его глючит!..

Существовал единственный способ избавиться от невыносимой боли. И фантом это знал.

— Давай же, давай!.. — тихо переживала Стелла.

По нервно клубящемуся облаку волнами пробегали багряные всполохи. Ощетинившись шипами, туман расступился, открыв посередине рваную дыру, содрогнулся, сжался в комок…

— Выплюнул! — радостно закричал Вик.

Исторгнутый из недр фантома, Энтони безвольной тряпичной куклой стремительно падал вниз. На земле его ждали острые камни…

Но взмахом руки Джеймс оборвал падение. Осторожно переместил повисшее над осколками руин тело, плавно опустил на ровную площадку.

Фантом снова изрыгнул леденящий душу вопль. Сквозь исходящую дрожью дымку в коротком зигзаге молнии мне почудились клыкастая пасть, злобно сверкающие красным огнем провалы глазниц… Череп с бессильной ненавистью щерился безгубыми челюстями, озирался на подступающих со всех сторон, все ближе и ближе, жаждущих мести духов.

Облако тумана подобралось, съежилось, меча в неосторожно приблизившихся призраков сгустки огня. Взрываясь, огоньки проклятых душ рассыпались искрами и гасли, оставляя после себя лишь запах серы. Но других это не останавливало. Они облепили фантом так плотно, что ничего не стало видно, кроме шевелящихся серых теней. Последний, предсмертный вопль потонул в невнятном шепоте полусотни голосов. Единый вздох оборвался на половине — и наступила тишина. Вспыхнув без звука, клубок слившихся в одно целое призраков волной света разнесся по небу.

В синих сумерках рассвета, будто золотистый снег, медленно кружась, падали светящиеся хлопья. Все, что осталось от битвы духов. Не достигая земли, они таяли в воздухе.

Голова Энтони покоилась на коленях Стеллы. Она сидела, низко склонившись, гладила его волосы, осторожно выбирала из рассыпавшихся прядей клочья пепла. От белесой пыли они казались седыми. Плечи ее вздрагивали. Она беззвучно плакала, глотая слезы.

— Прости меня, — шептала она едва слышно. — Ты мне твердил, а я не верила. Ты правда совсем другой, ты не такой, как он… Вернись, пожалуйста. Если хочешь, я останусь с тобой. Только ты возвращайся…

Я старалась на нее не смотреть — и дело не в том, что, побывав в огне, она лишилась бровей и ресниц.

Я опустилась на колени с другой стороны, взяла его руку, пытаясь согреть в ладонях мертвенно холодные пальцы.

— Да перестаньте уже, — проворчал Джеймс — Жив он, жив. Дайте в себя прийти.

Джеймс держался в стороне. Ходил меж руин, раскидывал обломки (разумеется, не руками — хватало усилия мысли), искал что-то в груде камней.

— Прекратите хлюпать. Будто мало ему сегодня досталось… — добавил он. Нагнувшись, выволок из-под развалин пыльную шкуру, некогда бывшую Цербером.