Возион заметил их перешептывание и захромал к ним — узнать, о чем они шепчутся. За ним пошел Занион.

Гвин слабо улыбнулась Ордуру. Она тоже была встревожена, но старалась этого не показывать.

— Да уж, врать ему не с руки. Но, пожалуй, я с тобой согласна. Хватит бить его ногой в живот.

Все это время Тибал помалкивал и не вмешивался в разговор. Но тут спросил Ордура:

— А про войну что-нибудь узнал?

Авайлграт сердито нахмурился.

— Тебе-то зачем меня спрашивать — сам, что ли, не знаешь?

— Тогда мне расскажи, — попросила Гвин.

— Узнал, но не так уж много. Лабранце все время поступают донесения, но она держит их под замком. Говорят, карпанцы опустошили Нимбудию. Веснар с Моктом отложили собственные распри до тех пор, пока не выяснятся планы карпанцев. Но все это только слухи.

Тибал удовлетворенно кивнул.

— И расскажи им про Совет.

Ордур стиснул кулаки, но ответил:

— Пар А-Сиур требует созыва Совета. Лабранца пока что не соглашается. Говорит, что все эти войны не имеют отношения к Рарагашу:

Тибал выжидательно поднял брови. Ордур сердито молчал. Наступила долгая пауза. Гвин показалось, что оба что-то недоговаривают.

— Ну и что? — спросила она, переводя взгляд с одного на другого.

Тогда Тибал с улыбкой посмотрел на Булриона.

— Скажи, любимый, — попросила Гвин.

— Что сказать?

— То, что тебе хочется сказать.

Булрион раздраженно дернул плечом. Подумать про себя ничего нельзя!

— Я просто подумал... Если Лабранца настроена к нам враждебно... Я подумал, что должны же у нее быть противники... Может, стоит сговориться с ними?

— Я рад, что кто-то это наконец предложил, — словно про себя проговорил Тибал.

Ордур потер глаза.

— Мне самому следовало до этого додуматься. Но я так устал, что падаю с ног. Давайте завтра съездим к ним и потолкуем. — Он вгляделся в непроницаемое лицо Тибала. — Или сегодня?

— Так-то лучше.

— Ты чего-то еще от меня хочешь? Если ты заставишь меня работать головой, ты изменишь будущее — и настоящее тоже... А! Кворум?

Тибал ухмыльнулся. Эти двое не очень-то дружили, но сейчас, судя по всему, были союзниками. И были на стороне Тарнов — хотя Гвин не совсем понимала, что все это значит.

— Сколько союзников вам нужно? — спросил Булрион.

— Четверо. В Совете шестеро членов, и Лабранца имеет право решающего голоса, если голоса разделятся пополам.

— С Циберорой я бы на твоем месте не связывался, — сказал Тибал. — Она все равно будет против. Ордур кивнул и прикрыл рукой зевок.

— Если я засну, можешь проголосовать за меня. Да я и не знаю, имею ли я по закону право голосовать. В полночь? Где?

— В Восточном крыле, — сказал Тибал. — Привези Баслина, даже если тебе придется привязать его к лошади.

— От его лошади скорей услышишь что-нибудь путное.

Ордур почтительно поклонился Гвин и ушел — видимо, с большой готовностью.

Булрион заметил, что жена пристально на него смотрит.

— Я хочу домой, — прошептала она. — Как же хочется домой!

— Мне тоже.

— Кто-то идет, — предостерегающе сказал Возион.

Наконец-то! Подошел низенький толстый человечек со смуглой кожей нурцийца. На нем была пышная желто-синяя ливрея — очевидно, восходящая еще к эпохе империи. Булрион видел подобный наряд только раз — во дворце правителя в Далинге. От обтянутых чулками икр до пышного жабо на груди человечек являл собой крайне нелепое зрелище. К тому же он не то от природы отличался высокомерием, не то просто стеснялся показываться на людях весь в лентах и кружевах, но на лице у него было крайне надменное выражение.

— Вы находитесь в частном владении! — провозгласил он. — Что вам здесь надо?

Тарны свирепо нахмурились. Тибал фыркнул:

— Не обращайте внимания на этого попугая. Я проведу вас в помещение для гостей. А ты, брат, займись их лошадьми. Можешь не сообщать Чингу, что люди, которых он ждал, прибыли. Он это уже знает. Пошли, ребята. — Смуглые щеки лакея побагровели. -Ты не имеешь права!

— Имею-имею. Я член Совета, Тибал Фрайнит, — если ты этого не знаешь. Беги к своему хозяину. Чудо-ребенок тебя ждет.

И Тибал зашагал через вестибюль к одной из арок. Тарны пошли за ним.

Пройдя сквозь арку, Тибал сбежал по ступенькам к аркаде мраморных колонн, с одной стороны которой шла стена с барельефами, а с другой открывался вид на внутренний сад. Погруженный в мучительные размышления, Булрион только смутно заметил, что многие из панелей с барельефами иссечены трещинами, что трава в саду пожухла, а клумбы запущены.

Тибал усмехнулся:

— Зря спешим. Все равно придется возвращаться этим же путем.

— Что-то я не понимаю, — сказал догнавший их Возион. — Почему мы так опасаемся Лабранцы, отец?

Булрион вздохнул:

— Все очень просто. За последние сто лет несколько раз появлялся человек, который пытался убедить народ, что он — новый император, что он — Обновитель.

— Ну и что с того?

— А то, что я буду первым, который пытается всех убедить, что он вовсе не Обновитель.

Возион резко хохотнул:

— Ну, я по крайней мере тебе верю.

— Я тоже, — сказал Занион. — Какой ты Обновитель! ~ Я тронут вашей верой в меня, мальчики.

— Мы все тебя поддержим, отец, — добавил Тисвион. — Вернее, удержим.

— Ну, хватит резвиться, дети, — с улыбкой вмешалась Гвин. — а мне так очень нравится представлять себя императрицей в длинном платье из пурпурного шелка, обвешанной драгоценностями и целыми днями возлежащей на бархатном диване.

Раздались дружные возгласы:

— Да кто спорит!

— Мы все станем графьями!

— А Бранкион наследником престола!

Хорошо, когда близкие люди тебя понимают.

Тибал, который все еще шел впереди всех, вдруг издал какой-то странный звук и зашатался. Занион подхватил его под одну руку, Булрион — под другую. Ноги Тибала подломились, голова откинулась, глаза закатились.

— Он потерял сознание! — воскликнул Возион. — Положите его на пол...

— Нет! — отчаянно крикнула Гвин. — Тащите его дальше — да бегом!

Ее голос был похож на щелчок бича. Занион и Булрион поволокли обмякшего Тибала по галерее со всей возможной быстротой. Остальные спешили следом. Позади всех хромал Возион. Когда мужчины замедлили шаг, Гвин крикнула: «Быстрее!» Булрион споткнулся. Тисвион оттолкнул его и занял его место.