– Никто мне и слова не сказал, но по их лицам я вижу, что они ещё злятся за покушение на жизнь их обожаемого капитана.

– Честно сказать, поначалу я тоже был обескуражен, но ведь вы защищали свою честь, будучи обманутой. Это тяжело принять, особенно в столь юном возрасте, синьора. Я бы на вашем месте поступил так же.

Она удивилась, если не сказать больше, и с любопытством взглянула в его приветливое, озарённое лучами солнца лицо. Ей хотелось бы поинтересоваться, откуда он узнал, что Стерлинг дурил её, ведь Мегера однажды уже клялась, что капитан ни с кем из своих людей не делился личными делами. Многие до сих пор не знали, что он был женат. Ей хотелось спросить Альварадо, но она не стала. Вместо ответа, она одарила его благодарной улыбкой и обернулась туда, откуда послышался заливистый девичий смех.

И там, возле дверей в каюту капитана, она увидела невысокую, черноволосую цыганку и Томаса. Девушка была совсем молоденькой и низкого роста, но складной, со стройной фигурой и премилым лицом. Амелия присмотрелась и поняла, что замечала её всего несколько раз, но ни разу не заговаривала, даже имени её не знала. Она отряхнула руки, обтёрла их о фартук и поднялась, чтобы получше разглядеть цыганку. Та стояла весьма близко к капитану и смеялась, пока он, склонившись к ней поближе, о чём-то говорил.

Так они беседовали достаточно долго, и Амелия ни слова не могла разобрать со своего места, да и ветер усилился, унося прочь их голоса. Она выглядела довольной, эта молодая цыганка, чересчур довольной. Её кожа была гораздо светлее, в отличие от остальной цыганской семьи, большие чёрные глаза, ровные белые зубы за обольстительными полными губами… Когда она улыбалась, её лицо словно озарялось светом, и это сложно было не заметить.

Амелия сама не понимала, отчего так пристально наблюдала за нею и Стерлингом. Капитан ничем не выказывал неуважения и стоял перед девицей, сцепив руки за спиной. И всё же он тоже улыбался и постоянно кивал, с чем-то соглашаясь. Странно это было, видеть рядом с мужем чужую женщину, да ещё и настолько красивую. Когда у неё задрожали вдруг руки, Амелия удивилась и тут же себя одёрнула. Нет, что за глупостью было ревновать сейчас! Это было неправильно и странно. И совершенно не к месту.

Но она не могла, как ни старалась, отвести от Стерлинга глаза. Он снова облачился в чёрные одежды Диомара, разве что не скрывал больше своё лицо под шлемом. И каждому, с кем ему доводилось разговаривать, он смотрел прямо в глаза, внимательно, испытующе. Амелия прекрасно помнила этот взгляд. Мурашки бежали по коже каждый раз, как она вспоминала ту ночь, в его каюте, когда он открылся ей и снял шлем. И как он смотрел!

А теперь он смотрел на эту цыганку. И, надо же, пожал ей руку, как мужчине! Как приятелю! Девушка снова засмеялась, даже голову откинула назад, так её это позабавило.

– А она не дурна, что скажете? – услышала Амелия рядом голос Альварадо. – Её, кажется, зовут Махризе. В отличие от своих цыганских сестёр, она привлекательна. И она самая старшая, ей всего двадцать два года! У них нет матери, поэтому она заботится о младших детях и до сих пор не вышла замуж.

Услыхав это, Амелия изо всех сил постаралась скрыть удивление. Старше её на год, а лицо будто у невинной девочки! Механическим жестом ей захотелось пригладить свои волосы, но она быстро очнулась и отвернулась, наконец, в сторону борта. Альварадо всё ещё находился рядом, чему она тоже была удивлена.

– Что и говорить, но капитан наш действительно странный! Будь я на его месте…

– Но вы не на его месте, – сухо прервала Амелия. Взгляд её до сих пор был устремлён на воды океана.

– Верно, сеньора, – сказал испанец на выдохе, и на несколько мгновений неожиданно склонился к её уху. – Но, будь я на месте капитана, поверьте мне… будь вы моей супругой, я бы ни на секунду глаз с вас не спускал!

От него исходил терпкий запах табака и каких-то пряностей, тех, что хранились в трюме. Девушка была настолько поражена его ответом, что поначалу показалось, будто она вовсе ослышалась. И прежде, чем Амелия успела повернуться, Альварадо нахлобучил на голову свою шляпу и широкими шагами покинул палубу, взбежав по трапу наверх. Из-за его слов она ощущала смущение, даже щёки до сих пор горели. Бегло оглядев женщин, занимающихся стиркой, она с облегчением вздохнула: никто ничего не услышал, особенно Магдалена, которая в это время болтала с женой пастора.

«Я просто не так его поняла, вот и всё!» – убеждала Амелия себя. Несмотря на это, она ещё чувствовала странную тревогу в душе и молилась, чтобы не оставаться больше с Альварадо наедине. Благо, в тот день он был занят, и не попадался ей на глаза.

Вечером, когда Джон неожиданно прибежал в кубрик и потянул сестру за собой, чтобы показать ей звёздное небо, Амелия сдалась его уговорам. Девушка накинула на плечи плащ и вместе с братом поднялась на палубу. Они остановились у правого борта, а затем долго наблюдали за звёздами. Впечатляющее и одновременно пугающее зрелище. По сравнению с широким простором океана их галеон казался просто крохой, качающейся на чёрных волнах пучины, которой не было дна. Впервые за время плавания Амелия с содроганием взглянула за борт, на спокойные тёмные воды. Несмотря на безоблачное ночное небо, темнота вокруг «Сан Батиста» была поразительной.

Джон всё без умолку болтал о судовых делах, и как увлекательно было взбираться по реям вместе с лоцманом. Скоро его научат чинить паруса и даже заправлять пушки. Удивлённый взгляд сестры его ничуть не смутил, и тогда она задумалась: а не слишком ли паренёк этим увлекается? Не хватало ещё, чтобы он стал офицером и повторил судьбу своего отца. Однажды она уже потеряла его, и больше не сможет пережить подобное.

Матросы как раз зажгли фонари, и кромешная темнота отступила. Кто-то спустился с мостика, и по звуку шагов Амелия быстро догадалась, кому они принадлежали.

– Мальчик! – прозвучал над палубой голос капитана, и Джон обернулся. – Подойди! Тебя разыскивает Халсторн, ты ему нужен.

Джон взглянул на сестру с таким несчастным выражением лица, словно ему и вовсе не хотелось никуда идти, но она знала – всё видела в его сверкающих глазах цвета лазури – ему просто было стыдно оставлять её одну. И девушка кивнула, потрепав его по всклокоченной шевелюре и попросив, по крайней мере, надеть шапочку. Мальчик резво сбежал, проскользнув между капитаном и мачтой, и скрылся с глаз. Амелия ожидала, что Стерлинг уйдёт, однако он, стянув с обеих рук перчатки, медленно приблизился к фальшборту и встал рядом с девушкой.

Ей показалось, словно она вновь очутилась в его каюте, где преобладали запахи старинных карт и пожелтевших свитков, а ещё вина и пряностей, тех, от которых порой кружится голова. Вот так ей суждено было провести несколько долгих минут в этой тяжёлой обоюдной тишине: вдыхая его запах, не заглушаемый даже запахами океана, ощущая его близость, от которой, казалось бы, пора было отвыкнуть. Но рядом с ним будто бы ничего не поменялось. Как и он сам. Амелия плотнее запахнула чёрную шаль на груди, несмотря на то, что ей уже стало душно.

– Ты ещё не устала от этого бесконечного плавания? – неожиданно обратился к ней Стерлинг. – В первые дни новичкам бывает очень дурно в океанских просторах.