– Это госпиталь, сэр. Сюда привозили солдат во время войны.

Алекс удивленно покачал головой, когда хрупкие ростки памяти, казалось, достигли сознания и закрепились в нем. Он был уверен, что, если увидит знакомые места, память ответит на этот толчок и ростки окрепнут быстрее, как, по словам доктора Кавендиша, могло произойти со временем.

«Только время работает против меня», – подумал он с новым приступом разочарования, вдруг представив себя стоящим у алтаря и исполненным сомнений, и тут звучит свадебный марш и Пенелопа Обри-Финч медленно идет по проходу. Он должен был удостовериться насчет другой женщины, которая бередила его чувства – стуком своих каблуков, ароматом духов и красным платком.

– Почему, сэр?

Алекс не заметил, что заговорил о своем беспокойстве по поводу отсутствия времени вслух.

– Ну, я чувствую, что должен заполнить пробелы в своей жизни как можно быстрее, или я сойду с ума, Джонс.

– Могу понять это, сэр.

Алексу казалось, что Джонс хотел бы посоветовать ему прекратить ныть и начать радоваться, что он один из самых богатых промышленников Англии. В этом, разумеется, была какая-то доля правды, но тем не менее призраки прошлого продолжали его терзать.

* * *

Сердце Иди перестало колотиться как бешеное, зато она почувствовала новый прилив энергии. Она надеялась, что никто не заметил, как она дрожит. А если и заметил, то это будет истолковано правильно – как ярость, которую она испытывала. Потребовалось несколько секунд, чтобы взять себя в руки, и она подошла к ансамблю, над которым работала для своей новой клиентки.

– Как тебе это, Сара?

Девушка моргнула, успокаиваясь.

– Это прекрасно.

– Ой, да ладно. Ты способна на большее. Ты могла бы улучшить его, если бы получила такую возможность? Отвечай честно. Я не обижусь.

Сара подошла к манекену, смущенно глядя на платье, а Иди тем временем изучала ее. Она была совершенно уверена, что Сара такая скромная, что не осознает, как она красива со своим милым, аккуратным профилем и носом-пуговкой. Когда Сара повернулась и посмотрела на нее, Иди залюбовалась выразительными карими глазами, которые удивительно хорошо сочетались с ярко-золотистыми волосами, достаточно коротко остриженными – они доходили только до подбородка с ямочкой. Иди вспомнила, как ей понравилась улыбка и теплые шоколадные глаза девушки, когда они впервые встретились в ресторане.

– Я… Я бы, наверно, сделала костюм из платья и пиджака, – сказала Сара.

Иди повернулась посмотреть на свою модель, которая пока существовала только в виде наброска из некрашеного ситца.

– Легкий пиджак, – продолжала Сара, удивив Иди тем, что вдруг начала говорить более уверенно. – Мягкого, но смелого весеннего цвета.

– Какого цвета? – «Только не говори «розовый». Удиви меня, Сара», – взмолилась Иди про себя.

– О, это должен быть невероятный яркий светло-голубой, – последовал ответ. – Как первая весенняя оттепель… как на картинках ледника, которые я видела в журнале.

У Иди с души камень свалился.

– Сара?

– Да?

– Я хочу извиниться, что подвергла сомнению твою честность. Ты простишь меня за это?

– Конечно. Я счастлива, что мы во всем разобрались, мисс Валентайн.

– Но главное, я хочу предложить тебе работать у меня. Нам бы сейчас очень пригодилась новая помощница. Мы только что повесили объявление. Мне нужно, чтобы кто-то был моими глазами и ушами здесь. Ты умеешь шить?

Сара кивнула. Вид у нее был ошеломленный.

– Ну, подумай об этом. Может быть, ты…

– Не нужно! – выпалила Сара. – Думать об этом, я имею в виду. Да, мисс Валентайн. Да, с радостью! – Лицо Сары озарилось улыбкой, глубокие темные глаза заискрились от счастливых слез. – Я бы работала здесь бесплатно!

Иди была тронута, она чувствовала, как тепло радости Сары растапливает лед, который сковал ее сердце, когда она услышала рассказ девушки. С этим она будет разбираться позже.

Мадлен лениво улыбнулась в знак одобрения.

– Ну, наверно, надо сообщить в ресторане, что ты увольняешься, Сара. – Она повернулась к Иди. – Она начинает прямо завтра, не так ли?

– Почему бы не начать послезавтра? Тогда я смогу подготовить красивую черную форму для тебя. У тебя есть черные туфли на каблуке, Сара? – Три пары глаз уставились на ноги Сары. Иди отметила, что обувь была начищенной, но достаточно старой. Это были потертые туфли женщины, которая много лет целыми днями проводила в них на ногах. – Мадлен, выдай Саре два фунта, пожалуйста.

Обе женщины слегка ошарашенно посмотрели на нее, но Мадлен двинулась в сторону кабинета, где хранились деньги. Иди ободряюще улыбнулась Саре.

– Потрать завтрашний день на поиски черных туфель с Т-образной перемычкой и ремешком на щиколотке.

Глаза Сары округлились.

– О, мисс Валентайн, я видела как раз такие в «Питер Джонс»! Прямо не знаю, что сказать.

– Если ты собираешься здесь работать, то и выглядеть придется соответственно, так что ничего говорить не нужно. Считай, что это не только часть моего извинения, но также необходимые инвестиции, чтобы помочь тебе соответствовать должности. Постепенно мы создадим тебе соответствующий гардероб, но эти туфли подойдут ко всей зимней, весенней и осенней одежде. Нужно будет быстренько тебя обмерить, но я хочу, чтобы завтра ты насладилась покупками. А, и вот еще что, Сара…

Девушка повернулась.

– Да?

– Никому ни слова о том, где будешь работать… до первого рабочего дня. Тогда сможешь рассказывать кому хочешь.

Сара просияла.

– Это будет наш секрет.

* * *

Алекс застыл перед внушительным трехэтажным зданием. Издалека, из машины оно казалось знакомым, но сейчас, когда он стоял у главного входа, госпиталь ни о чем ему не напоминал.

– Вид у вас разочарованный, сэр, – сказал Джонс, открывая дверь.

Он негромко вздохнул, и это не имело никакого отношения к тому, что начал моросить дождь.

– Я надеялся, что это повлечет за собой новые воспоминания, но ничего подобного не происходит.

Тот осторожно придержал дверь.

– Может быть, вы не помните этот вход, господин Уинтер. Если вы были больны, сэр, то, вероятно, мало на что обращали внимание, когда вас везли сюда. – Он ободряюще улыбнулся. – Когда войдете внутрь, все может показаться более знакомым.

– Спасибо, Джонс, – сказал Алекс и кивнул, чтобы дать водителю понять, что благодарность была искренней. – Пожелай мне удачи.

– Удачи, сэр, – сказал тот, прикасаясь к своей шляпе. – Буду ждать вас здесь.

Алекс поднялся по лестнице и вошел в просторный вестибюль, слыша эхо своих шагов по полу. Из приемной вели разные коридоры к остальным крыльям госпиталя, но ничего не показалось ему знакомым, кроме запаха сильного дезинфицирующего средства и карболового мыла.