class="p1">А специалисты в области социальной психологии утверждают, что общая тревожность в обществе, страх за близких часто связаны с глубоко укоренённым страхом перед государством и одновременной надеждой на то, что помочь смогут только самые близкие тебе люди. Это характерно для посттоталитарных и авторитарных режимов и характеризует человека пассивного, не деятельного, человека, не включённого в гражданское общество, в политическую жизнь (вовсе не равную пассивному восприятию официальной пропаганды). Такой человек ни на кого не может рассчитывать – ни на суды, ни на профсоюзы, ни на партии, ни на благотворительные организации. В развитых гражданских обществах семья не является единственным пристанищем для человека и единственной для него защитой: в такой роли также выступают разные объединения и общественные организации. «В этом смысле Россия наиболее близка к Китаю», считает российский социолог[1017].

На Тайване с момента объявления военного положения в 1948 году до 70-х годов решением женских проблем занимались местные отделения Гоминьдана и христианские организации. В Китайской Республике «освобождение женщин» также допускалось, только если оно «находилось на службе национального развития»[1018]. Однако несмотря на жёсткий контроль Гоминьдана до формальной отмены военного положения 14 июля 1987 года, с начала 80-х годов ситуация начала меняться: всё больше стало появляться негосударственных организаций и изданий. Нередко церковь, по определению которой главным призванием женщины было материнство и самопожертвование ради семьи (не отрицалась, правда, и благотворительность в качестве формы социальной деятельности)[1019], создавала тем не менее некие организации, целями которых было решение конкретных (порой специфических) женских проблем. Так, в 1983 году пресвитерианской церковью был основан «Тайбэйский женский центр развития», целью которого было повышение образовательного уровня женщин, инициация их производственной деятельности для укрепления материальной независимости. С 1984 года функционировала организация для решения проблем разведённых женщин (имеющая свой печатный орган). Были специальная (вспомогательная) организация для проституток, организация, заботившаяся о девушках из горных деревушек, переселившихся в города.

На Тайване женщины, не столько феминистки, сколько озабоченные демократизацией тайваньского общества, прежде всего именно в этих целях считающие необходимым развёртывать женское движение, при содействии мировых фондов уже в 1982 году создают для этих целей ежемесячный публицистический журнала «Фунюй синьчжи». И как следствие – «именно с этого момента на Тайванестали уделять больше внимания перспективам развития феминистского движения». Журналу принадлежат огромные заслуги в процессе дифференцирования и формирования партикулярных интересов, формирования представительств собственных интересов, а это, в свою очередь, одновременно служило импульсом развития демократического Тайваня. Всё более крепнет убеждение, что женщинам «вовсе не подарили равноправие»[1020], «женский вопрос в действительности не решён», и «каждая женщина, ищущая поддержки у общества, оказывается перед лицом отчаянного сопротивления и вопиющего дефицита равноправия»[1021]. Также при финансовой поддержке иностранных фондов учреждаются стипендии, активизируются тесные контакты с зарубежными коллегами, активно проводятся конференции, семинары[1022]. Несмотря на открытие государственного научного подразделения, журнал «Фунюй синьчжи» по-прежнему играл ведущую роль в вопросах теории феминизма[1023]. Вероятно, не следует сбрасывать со счетов и влияние тесных контактов, в том числе, с Соединёнными Штатами[1024]: есть немало сообщений, что в США проходили обучение и стажировку жительницы Тайваня, многие из которых ныне весьма заметны в тайваньском обществе, в политике ли, в бизнесе ли. Так, уже упомянутая Люй Сюлянь занялась с 1979 года политической деятельностью, вернувшись из Америки, где продолжала юридическое образование, – на неё сильное впечатление произвело американское женское движение[1025].

А после отмены военного положения в Китайской Республике активно создаются независимые женские издания, организуются негосударственные научные центры по женским исследованиям (по методам и целям исследований больше имевшие права называться феминистскими), появляются многочисленные женские организации, в том числе борющиеся за права женщин, предоставляющие женщинам психологическую помощь в случае необходимости (скажем, женщинам, подвергавшимся изнасилованиям, избиениям в семье, сексуальным домогательствам на работе и тому подобное), а также организационную помощь в бизнесе и политике. Год 1988-й отличается всё более активным обсуждением проблемы женских организаций, что скорее и говорит о начале новой общественной жизни на Тайване. И процессу становления женского сознания, в свою очередь, и способствовали эти организации. В статьях подчёркивается, что решение, казалось бы, специфических женских проблем (взять, например, одиноких женщин) оказывает влияние на изменения в обществе в целом. Самоуважение, как и уважение к другим людям, замечает автор, является необходимым условием формирования феминистского сознания (как, впрочем, и гендерного).

Рост самосознания женщин и понимание необходимости женского представительства в законодательных органах приводит к активному вхождению женщин в политику. Своего апогея активизация политических и социальных групп достигла в конце 1989 года после объявления предстоящих выборов. При этом Гу Яньлин призывала в настоящих условиях не ограничивать свои возможности участием в каких-либо политических партиях, а самостоятельно бороться за свои интересы[1026].

Одним из заслуживающих внимания сюжетов в книге «Синь нюйсинчжуи» («Новый феминизм») известного политика и деятельницы женского движения Люй Сюлянь является декларация опоры её в своих рассуждениях о феминизме не только на гуманистические идеи, но и на конфуцианские[1027]. (Отсюда и идёт так называемая связь его с национальными корнями – бэньту: хуа). В гуманистической традиции признаётся равноценность женщины, и в этих условиях возможно требование равноправия[1028]. В традиционалистских обществах прежде всего необходимо признать, что женщина тоже является человеком, необходимо изживать стереотипы, что понятие человеческого бытия является приоритетом мужчин, а женщина является человеком второго «сорта». В оценке конфуцианства ей вторит одна из известных феминисток Тайваня Бао Цзя-линь в историческом ежемесячнике, отразив суть этой «теории» прямо в заголовке своей статьи: «Почтенность ян и презренность инь, укоренённость положения Неба и Земли: учение об инь-ян и положение женщин»[1029].

Что же касается «опоры на конфуцианские традиции» – сложно понять, что имела в виду автор. С одной стороны, она в духе традиционализма (или патриархальности, а ещё её называют приверженкой консерватизма[1030]) подчёркивает, что нельзя зацикливаться лишь на достижении равноправия, необходимо говорить об обязанности женщин перед обществом, то есть соблюдать должное соотношение категорий прав и обязанностей, направленное на развитие человеческих ресурсов[1031]. (Это объяснение «нового феминизма» Люй Сюлянь странно напоминает формулировку А. Коллонтай, трактующей, например, идеи достижения равноправия между полами в понятиях «уравнивания женщины в качестве “трудовой силы” с “трудовой силой мужчины” при строительстве нового “народного хозяйства”»[1032].) Но если все, и мужчины и женщины, не есть отдельные человеческие личности, а всего лишь (и прежде всего) члены государства, которое от них требует выполнения ему угодных ролей (кому под ружьём ходить, кому солдат рожать), то разговор может