Настя вздохнула и перезвонила начальнику.

– Я хочу понять, нужно нам дело Досюковой илинет, – сразу приступил к делу Виктор Алексеевич. – Для нас она нефигура, можем оставить ее в округе. Но если ты видишь какую-то связь, то япойду к генералу. Только я должен знать, что ему говорить. И имей в виду, еслиты никакой связи не видишь, а просто хочешь помочь своему приятелю Стасову, тономер у тебя не пройдет. У нас и без Досюковой дел выше крыши.

Легко сказать – связь! Черт ее знает, есть она или нет.Разве на чутье можно полагаться?

– А на чутье можно полагаться? – произнесла онавслух.

– На чье?

– На мое. Я ничего не могу сказать вразумительно. Но ячувствую.

– На твое – можно, – великодушно разрешилГордеев. – Так что мне сказать генералу?

– Замкните Досюкову на Пригарина. Скажите, что Пригарину нас в разработке, а по его свидетельским показаниям, муж Досюковой былосужден, и не исключено, что между ними имелись конфликтные отношения.

– Ты что, врать меня заставляешь? Они, как я понял сослов Стасова, даже знакомы не были.

– Ну, это вы поняли, а генералу понимать необязательно.

– Ох, Анастасия, бить тебя некому. И где ты вратьнаучилась? Такая была хорошая девочка, а что из тебя выросло?

– Виктор Алексеевич, вы отечественные детективычитаете? – засмеялась Настя.

– Вот еще, – буркнул полковник.

– И напрасно. Есть прекрасный писатель Николай Леонов,а у него совершенно замечательный герой, Лев Иванович Гуров. Так вот этот самыйГуров на вопросы вроде вашего всегда отвечает: что выросло – то выросло.

– Все шутишь, все тебе смешочки. Ты, между прочим, гдеболталась полдня?

– В роддоме, в Чехове. Наснимала кучу страниц, сейчасбуду пристраивать пленку на проявку и печать. Между прочим, я вам кандидата в«Викторы» нашла.

– Кто такой?

– Бывший главный врач роддома, где работал Пригарин.Лощинин Виктор Федорович. И Виктор, и старый знакомец, и врач. Полный комплект.

– Ишь ты, – хмыкнул Гордеев. – Молодец,деточка. Полдня прожила не зря. Ты куда пленку-то пристраивать собираешься?

– Не знаю еще, я только вошла, даже поесть не успела. Акто из ребят сегодня на месте?

– Кто надо, тот и на месте. Давай-ка поешь быстренько –и сюда. А я пока твоего Лощинина поищу.

Алексей спокойно воспринял известие о том, что после обедаего милицейская супруга отбудет на службу. Ничего необычного в этом не было,Настя всегда работала столько, сколько было нужно, не оглядываясь ни на часы,ни на календарь. Да и сам Леша был точно таким же фанатиком, которому повезлопревратить хобби в любимую работу и который готов был заниматься этой работой сутра до ночи.

– Тебя отвезти? – только и спросил он.

– Нет, лучше вечером забери меня, если сможешь, –попросила Настя. – Может, к родителям съездим? Мама вчера намекала накакой-то феерический плов.

– Давай, – охотно согласился Алексей. – Еслиты не поздно освободишься. Плова в исполнении Надежды Ростиславовны я еще непробовал.

– Ну да, – засмеялась она, – ты больше кпапиным знаменитым цыплятам привык. А мама за то время, что в Швеции жила,совсем от кухни отвыкла, теперь форму набирает. Так что готовься к тому, что втечение нескольких месяцев она будет угощать нас, мягко говоря, странной едой.

– Что в подарок повезем?

– Не знаю. – Она беззаботно пожала плечами. –На ходу придумаем.

– Ася, нельзя же быть такой легкомысленной, –упрекнул ее муж. – Когда мы поедем, если вообще поедем, все магазины будутуже закрыты.

– Ой, ну ладно тебе, – досадливо отмахнуласьНастя, – вечно ты со своей правильностью меня уедаешь. У меня головатрупами забита, а ты с глупостями пристаешь. Купим что-нибудь, не проблема.

Лешка обиженно умолк, с ожесточением распиливая ножомжареное мясо. Покончив с мясом, Настя налила себе кофе, закурила, задумчивоповертела сигарету в пальцах и взяла ее так, как просил за день до этогоСтасов. Ей было неудобно, пальцы пришлось держать согнутыми в непривычномположении, а не свободно выпрямленными, как она привыкла.

– Ты что? – удивился Леша. – Откуда этиподзаборные жесты?

– Да так, – неопределенно ответила она. –Непонятный случай попался. Человек, который на людях держит сигарету так, какобычно и я ее держу, в момент, когда его никто не видит, держит ее совсемпо-другому. Как ты думаешь, почему? Я проверяла, он никогда не сидел и даже неарестовывался. Так откуда у него взялась эта привычка?

– Асенька, я, наверное, не прав, но ты забыла своеславное физико-математическое прошлое.

– То есть?

– Представь себе, что ты проводишь серию экспериментовс пластинами из молибдена. В девяти первых случаях приборы ведут себясовершенно определенным образом, а в десятом – совсем по-другому. Какой выводты сделаешь?

– Или сломался прибор, или пластина оказалась издругого металла, – ответила она не задумываясь.

– Вот именно, что и требовалось доказать. В борьбе сживыми людьми ты утрачиваешь способность к чистой, не замутненной эмоциямилогике.

Она резким жестом затушила окурок и залпом проглотилаостатки кофе.

– Лешка, я – гений.

– Да ну? Свежая мысль. И в чем это выражается?

– Я правильно выбрала себе мужа. Из тысяч мужчин явыбрала единственного, а это дорогого стоит.

– Ну, положим, твоя гениальность, которая проявилась ввыборе меня, несколько уступает моей настойчивости, с которой я тебя добивался.Так что не присваивай себе мои лавры. В конце концов, это был вопрос не твоейгениальности, а моего терпения и твоего упрямства. Так что с молибденом-то, яне понял?

– Зато я поняла. Все, солнышко, я помчалась. Обед былзамечательным, но молибден все равно лучше!

* * *

Все случилось именно так, как предрекал прозорливыйКоротков. Сотрудники милиции, занимавшиеся убийством Натальи Досюковой, первымделом поехали к ней домой, вскрыли квартиру и тщательно ее обыскали. И, конечноже, нашли экземпляр соглашения, заключенного ею с частным детективом СтасовымВладиславом Николаевичем. К тому моменту, когда Настя получила изфотолаборатории снимки со страницами из архивных журналов, Стасов уже сидел вкабинете следователя в окружном УВД и терпеливо отвечал на задаваемые вопросы.Нет, вчера он с Досюковой не разговаривал и не знает, куда она собиралась ехатьвечером. Нет, она никогда не говорила ему о том, что в Бирюлеве живут еезнакомые. Нет, в ходе проведения частного расследования он не столкнулся ни счем, что могло бы пролить свет на причину ее убийства. Нет… нет… нет…