молитву, представив себе лик Богородицы. На Ее лице обычно изображаются боль, тоска и тяготы, и каждый человек считывает их по-своему, в силу своего жизненного опыта. Но порой один переживает то, что никогда бы не пережил другой. И ее кошмар наверняка разделили бы тысячи, миллионы людей, а особенно те, кто остался в России. Реальность увиденного никак не хотела отпускать Шуру. Она помнила крики матери и слезы сестры, помнила, как всхлипывала маленькая племянница. В носу ее застрял прелый запах грязи, плесени и гноя. Ей очень хотелось верить в то, что этот сон – всего лишь отражение ее внутренних переживаний, а не реальность, в которой оказалась ее семья. Если бы она только могла в этом убедиться! Едва только проснувшись, она захотела связаться с Гришей и расспросить его о новостях. Однако звонок обрывался через несколько гудков. Возможно, он сейчас не в Париже. Шура была уверена лишь в том, что хочет увидеться и поговорить с ним. И именно для того, чтобы успокоиться и собраться с мыслями, она пришла сегодня в храм. Она знала, что собор не даст ей ответы на ее вопросы, однако его мистическая атмосфера словно ограждала ее от внешнего мира, напоминая о том, что ей всего лишь приснился дурной сон и что множество людей – отчаявшихся и одиноких – также приходят сюда помолиться.

Она не знала, сколько времени провела в храме, однако чувство тревоги будто бы поубавилось. Помолившись за невинных и страдающих людей – знакомых и незнакомых, – Шура покинула собор.

Пока она была внутри, пошел снег. Он падал тихо, ненавязчиво и неторопливо. Подняв меховой воротник своего пальто, Шура поправила выбившиеся из-под шапки локоны и быстрым шагом направилась к главной улице. В такую погоду поймать такси особенно сложно. И несмотря на то, что до смены в IRFE еще оставалось достаточно времени, она понимала, что ей стоит отправиться туда прямо сейчас.

Вот уже несколько автомобилей проехало мимо, и Шура начала терять надежду, как внезапно одна машина остановилась прямо рядом с ней. Усевшись в салон и стряхнув с волос снежинки, она сказала:

– Дом десять по улице Дюфо, пожалуйста.

– Александра Верженская?

Шура изумленно посмотрела на водителя.

– Гайто!

– Прости, из-за снега я узнал тебя не сразу.

– Но ты все равно остановился.

– Это моя работа.

– Не знаю, несколько машин просто проехали мимо. Они словно не увидели меня.

– Скорее, заметили, но уже направлялись по другому вызову.

– Я так рада тебя увидеть!

И правда, когда они виделись в последний раз, на парижском вокзале, Гайто был бездомным и безработным, а поэтому мысль о том, что у него теперь хотя бы есть работа, порадовала Шуру. Гайто тем временем завел машину и поехал.

– И я рад тебя увидеть. Что ты здесь делаешь?

– Я была в храме Александра Невского.

– Надеюсь, твои молитвы будут услышаны.

– И я на это надеюсь.

Шура хотела поскорее вернуться к своей повседневной жизни и оставить кошмар позади.

– Как давно ты работаешь в такси? – поинтересовалась она.

– Совсем недавно. Но вообще-то я уже работал водителем раньше, так что, можно сказать, вернулся к истокам.

– Знаешь, Коля и Вова тоже работают в такси, в Ницце, – сказала Шура, помня то, что брат рассказал ей про стесненное положение Гайто.

– Да, в нашу последнюю встречу ты упомянула, что едешь к ним. Как дела у Володи?

– Неплохо. Ну, насколько это возможно…

– Я тебя прекрасно понимаю.

– Они работают в одном такси, но в разные смены.

– Они бывают в Париже? Я очень хочу увидеться с Володей.

– К сожалению, нет. Мы все очень много работаем и никак не можем увидеться.

– Если ты теперь клиентка IRFE, то, должно быть, хорошо зарабатываешь.

Шура искренне рассмеялась.

– Какой же ты наивный, Гайто Газданов! Я не еду туда за покупками, я там работаю.

– Прошу прощения! – смущенно сказал Гайто.

– Ерунда! – махнула рукой Шура. – Все в порядке, я люблю свою работу.

Затем, вспомнив новогодние планы Люсии, Шура прибавила:

– У тебя есть какие-то планы на Рождество?

– Да, разумеется, есть, – серьезно ответил Гайто, словно его планы и правда были очень важными. – Я работаю.

– Очень жаль, – расстроенно сказала Шура. – Иначе я бы пригласила тебя к нам.

– Ты очень добра, как всегда. Но я не могу. Мы все решили еще несколько недель назад.

– Разве тебя никто не может подменить? Хотя бы на час или два?

– Я сам за себя, – улыбнулся Гайто. – У большинства моих коллег есть семья, друзья или возлюбленные. Я вызвался помочь им.

– Понимаю.

Такси тем временем добралось до IRFE. Шура открыла сумочку, но Гайто вежливо возразил ей:

– Нет, не нужно. Сама мысль о том, что я могу взять с тебя деньги за поездку, обижает меня.

– Но, Гайто…

Молодой человек вышел из автомобиля и подал Шуре руку. Та все еще пыталась придумать, как расплатиться с другом и не задеть его чувств.

– Гайто, я так не могу…

– Перестань!

– Большое тебе спасибо! Ты меня очень смутил…