– А мелкие разгрызут тебя на части, ни один маг не соберет, – ехидно посулил опытный. – Кончай всякие страхи себе придумывать! У тебя меч в руке! Вот и думай, как этим самым мечом врага бить, а не о том, что с тобой случится, если не сумеешь. Воин может быть или победителем, или мертвецом. Победителю бояться уже некого, потому как враг повержен, а мертвому бояться уже нечего, потому как поздно. Так и зачем себя пугать? Чтобы вернее пополнить ряды мертвых?

Молодой вздохнул и вытер ладонь, вспотевшую на рукояти меча.

– Перестань за меч хвататься, я скажу, когда пора будет, – проворчал опытный. – Не утомляй руку. И смотри, я за тобой приглядывать буду. Погибнешь сдуру – уши надеру!

* * *

Белые маги скрылись. Перед воинством Эруэлла вновь сгущалась непроглядная тьма.

Легкие сгустки, словно бы островки еще большей тьмы, медленно плавали туда-сюда, временами подплывая к самому краю мглы, но в последний момент отступая обратно. Словно бы незримые руки шарили там, в темноте. Шарили… шарили… то стремясь вырваться к свету, то внезапно отдергиваясь, словно бы опасаясь преждевременного разоблачения тайны.

– Ну? Сейчас-то уж – наша очередь? – нетерпеливо спросил молодой воин.

– Может, наша, – размеренно ответил опытный. – А может, и нет. Еще Серые Маги не плясали, ну, эти, которые Беглые… Может, они сперва спляшут. Ты отдыхай пока. Когда драка начнется, отдыхать будет некогда Врагу не скажешь: подожди, я дух переведу! Так что дыши, пока дают.

– Но с той стороны явно что-то… – пробормотал молодой. – Неужто ты не чувствуешь? Там же постоянно двигаются какие-то… не то тени, не то вовсе не пойми что… так и кажется, что они вот-вот…

– Нечего на каждый чих дергаться. Когда какой монстр упадет тебе на голову, ты это почувствуешь, – отозвался опытный.

– Ага, а когда меня съедят, ты мне об этом скажешь, – со вздохом присовокупил молодой.

– Обязательно, – ухмыльнувшись, поклялся опытный. – Я попрошу, чтоб меня проглотил тот же самый монстр, и обязательно доведу эту важную мысль до твоего сведенья. Так что… не переживай.

Тьма надвинулась, приблизилась. Навалилась своей непередаваемо огромной тушей. Из нее слышались вздохи и стоны, вопли и причитания. Тоскливые птичьи крики, казалось, уносили душу. Заунывно выл неведомо откуда взявшийся ветер.

– Лучше бы уж в битву, чем так… – прошептал молодой.

– Терпи, – вздохнул опытный. – Мне и самому от этих стонов и причитаний муторно.

– Нет хуже сражения, чем ожидание битвы, – сказал молодой.

– Да ты, никак, поэт, – ухмыльнулся опытный. – И в самом деле – нет хуже. Особенно если не знать, что это ожидание уже и есть битва. Враг, он ведь нарочно такое делает. Чтоб у нас с тобой душа в пятки ушла. Чтобы мы задрожали. Чтоб у нас руки-ноги затряслись. Тогда ему и сражаться не надо. Он нас голыми руками возьмет. А наше дело – не поддаваться. Страшно тебе, муторно, а ты стой! И терпи! И ухмылку еще на рожу навесь такую, мол подходи, кому жить надоело! И меч держи как следует!

* * *

Тьма еще приблизилась. Качнулась в сторону неподвижно застывшего строя…

– Готов? – спросил Линард у Зикера.

– Всегда готов! – ухмыльнулся тот, отбрасывая бутыль с топталовкой.

– Давай! – кивнул Линард, вглядываясь в клубящуюся тьму.

Зикер построил портал, просто прищелкнув пальцами, и тут же шагнул в него. Серебристое мерцание погасло.

– Ну, вперед, ребята! – сказал он своим Беглым Магам. – Не дадим каким-то там Белым оказаться круче нас!

– Не дадим! – дружно поддержали его бывшие Великие Магистры Ордена Черных Башен.

Они не стали, подобно Белым Магам, красиво взлетать в воздух. Просто на клубящуюся, навеянную Го-лором тьму вдруг рухнула другая тьма. Стремительная и неотвратимая. Волна дикого, панического страха пробежала по земле. Страха нездешнего, запредельного. То, что боялось и умирало во тьме под ударами магов Зикера, одним своим страхом было способно напугать кого угодно. Глаза живительной, искрящейся смерти смотрели из накатывающих волн этого ужаса. Восхитительная, сводящая с ума гибель рука об руку с пленительным могильным тленом шли в атаку на войска Оннерского Союза. И многим уже казалось, что они погребены в плену могилы, погребены заживо и навечно. Последний, крошечный, отчаянный просвет затягивался… затягивался… заволакивался безнадежным мраком… навсегда… навсегда… навсегда…

– Оннер! – яростно взревел Линард, взметывая меч, и одного этого крика оказалось достаточно, чтоб войско не бросилось прочь, не разбирая дороги, топча и давая друг друга.

– Оннер! – вслед за ним вскричал и Эруэлл, выхватывая меч из ножен. И в голосе Верховного Короля, быть может, впервые столь ясно, полно и несомненно прозвучала могучая королевская воля, обнимающая собой страны и покоряющая народы.

– Оннер! – ревел и стонал строй, сотрясаемый неведомым страхом. Но ни один воин не сделал и шагу назад. Как можно, когда король – вот он, с мечом в руке, И пришедший из старины полководец Древнего Оннера – тоже. Уставить невидящие глаза на враждебную, истекающую страхом тьму, сжать меч в руке, до боли, до судорог – сжать… и реветь, орать, выхрипывать то единственное, что держит и сплачивает, дает надежду и силу… держаться за слово, как за руку, держаться за это священное имя… и выдержать. Выдержать! Выдержать!

Все выстояли.

– Аргелл!

– Рионн!

– Анмелен!

– Балурса!

– Лангиари!

– Джанхар!

Один за другим гремели голоса королей, полководцев и воинов, выхватывались из ножен мечи, и колдовской страх отступал перед мощью единого воинского духа.

А потом певучим громом грянули копыта, и огненная конница, ведомая белым всадником, бросилась на врага, в клочья разрывая надсадную тьму.

– Облачный Всадник! – заорали воины. – Фрегонн! Фрегонн с нами!

Еще миг – и все кончилось. Изорванные клочья тьмы безвредно пали наземь.

Зикеровы маги стояли посреди поля, густо усеянного пеплом. Огненная конница исчезла.

– И сами не наследили, и за Белыми прибрали, – довольно отметил Зикер, доставая из кармана еще одну бутыль с топталовкой.

– Господин Архимаг, – обратился к Зикеру один из его Беглых Магов. – Вы… э-э-э… как бы это поделикатней сказать… у меня есть опасение, что вы спиваетесь…

– Триста лет спиваюсь, все никак не выходит, – с грустью вздохнул Зикер. – Ничего, вот Голора завалим – авось выйдет…

И подчиненный только руками развел. Если начальству угодно спиваться – что ж тут скажешь? Остается лишь надеяться, что то, чего за триста лет достичь не удалось, в ближайшее время все же не случится.