сидели несчастные пленники, о которых докладывал Хорнблауэр. Но неподалеку Буш увидел нескольких часовых, о которых Хорнблауэр ему не докладывал: матрос у колодца, караульные у ворот. Уолтон, самый надежный из унтер-офицеров, с шестью матросами охранял длинное деревянное строение возле самых ворот.

— Что вам поручено? — спросил Буш.

— Охранять провиантский склад, сэр. Здесь спиртное.

— Очень хорошо.

Если безумцы, совершившие штурм, — к примеру, тот же морской пехотинец, от которого Бушу пришлось отбиваться, — доберутся до спиртного, с ними не совладать никакими силами.

К Бушу подбежал Эббот, подчиненный ему дивизионный мичман.

— Где вас черти носили? — раздраженно поинтересовался Буш. — Я остался без вас с первых минут атаки.

— Простите, сэр, — извинился Эббот.

Естественно, безумие битвы увлекло его, но это не оправдание, конечно, — не оправдание, особенно если вспомнить Уэлларда, не отстающего от Хорнблауэра ни на шаг и готового исполнить каждый его приказ.

— Приготовьтесь подать сигнал кораблю, — сказал Буш. — Вы должны были быть готовы к этому пять минут назад. Подготовьте три пушки. Кто нес флаг? Найдите его и поднимите наш флаг над испанским. Быстрее же, черт возьми!

Победа, может быть, и сладка, но настроение Буша она не улучшила; напротив, у него наступила реакция. Буш не спал и не ел и, хотя со времени взятия форта прошло всего десять минут, жестоко корил себя за упущенное время: за эти десять минут он столько должен был успеть! К счастью, ему пришлось отвлечься от неприятных мыслей, чтобы вместе с Уайтингом заняться пленными. К тому времени всех их выгнали из казарм: сотню полуголых мужчин и десятка два простоволосых, едва прикрытых одеждой женщин, закрывавшихся руками. В более спокойное время Буш с удовольствием посмотрел бы на женщин, но сейчас его раздражала мысль о дополнительных сложностях, возникающих в связи с ними, и ничего другого он в них не видел.

Среди мужчин встречались негры и мулаты, но в основном это были испанцы. Почти все валявшиеся тут и там убитые были в белых мундирах с синими отворотами — видимо, часовые и главный караул, жестоко поплатившиеся за небрежение своими обязанностями.

— Кто тут у них старший? — спросил Буш Уайтинга.

— Не могу сказать, сэр.

— Тогда спросите у них.

Буш не знал ни одного языка, кроме родного; Уайтинг, судя по его несчастному виду, тоже.

— Простите, сэр. — Пирс, лекарский помощник, пытался привлечь внимание Буша. — Можно мне взять матросов, чтобы унести раненых в тень?

Не успел Буш ответить, как его окликнул Эббот с орудийной платформы:

— Пушки готовы, сэр. Можно мне взять порох с порохового склада?

И вновь, прежде чем Буш успел ответить согласием, появился юный Уэллард, пытающийся локтем оттеснить Пирса и привлечь внимание Буша:

— Простите, сэр. Простите, сэр. Мистер Хорнблауэр свидетельствует вам свое почтение, сэр, и спрашивает, не могли бы вы подняться на башню, сэр. Мистер Хорнблауэр говорит, это очень срочно, сэр.

Буш почувствовал, что если его еще раз отвлекут, то сердце его разорвется.

Х

С каждого угла форта располагалось по бастиону, предназначенному для фланкирующего огня вдоль стен, а над юго-западным бастионом высилась сторожевая башенка с флагштоком. Буш и Хорнблауэр стояли на башенке, перед ними лежал Атлантический океан, сзади — залив Самана. Над головой реяли два флага: британский военно-морской наверху, красно-золотой испанский внизу. Со «Славы» цветов могут не различить, но два флага увидят наверняка. А услышав три пушечных выстрела, направят подзорные трубы на форт и увидят, как флаги медленно приспускаются и снова взлетают, опять приспускаются и опять взлетают. Три пушечных выстрела, два флага дважды приспущены — сигнал, что форт в руках англичан. Сигнал этот был замечен: на «Славе» обрасопили крюйсель, и корабль начал медленно лавировать вдоль берега. У Буша с Хорнблауэром была на двоих одна подзорная труба, найденная при поспешном обыске форта. Когда один подносил трубу к глазу, другой едва сдерживался, чтобы не вцепиться в нее. Сейчас в подзорную трубу смотрел Буш, направляя ее на противоположный берег залива, а Хорнблауэр тыкал указательным пальцем туда, куда сам только что смотрел.

— Видите, сэр? — спрашивал он. — Дальше в заливе батарея. Там город — Сабана называется. А еще дальше стоят корабли. Они в любую минуту могут сняться с якоря.

— Вижу, — сказал Буш, не отрывая трубу от глаза. — Четыре маленьких суденышка. Паруса не поставлены, трудно определить, кто они.

— Зато легко догадаться, сэр.

— Да, верно, — согласился Буш.

Здесь, у самого пролива Мона, нет необходимости держать большие военные корабли. Половина торговых путей Карибского бассейна проходит через это место, в тридцати милях от залива Самана. Быстрое, маневренное суденышко с парой длинных пушек и большой командой может выскользнуть из залива, захватить призы и убраться под защиту батарей, чей перекрестный огонь не пропустит врагов в залив, как показали вчерашние события. Нападающим едва ли придется провести в море даже ночь.

— Сейчас они наверняка поймут, что мы взяли форт, — сказал Хорнблауэр. — Они догадаются, что «Слава» огибает мыс, чтобы напасть на них. Они могут идти на веслах, на буксире или верповаться. Не успеем мы охнуть, как они выберутся из залива. А от мыса Энганьо им попутный ветер на Мартинику.

— Очень правдоподобно, — согласился Буш.

С одной и той же мыслью оба повернулись и посмотрели на «Славу». Она была обращена к ним кормой. С круто обрасопленными на правом галсе парусами, она шла в море; не скоро еще она отойдет достаточно далеко, чтобы, сделав поворот оверштаг, наверняка пройти на ветре Саманский мыс. Отсюда ее белые паруса великолепно смотрелись на фоне морской синевы, но ей потребуется несколько часов, чтобы обогнуть мыс и перекрыть выход из мышеловки. Буш повернулся назад и оценивающе оглядел залив.

— Надо поставить команду к пушкам и приготовиться открыть огонь, — сказал он.

— Да, сэр, — согласился Хорнблауэр. Он замялся. — Мы не долго сможем держать их под огнем. Осадка у них неглубокая. Они смогут пройти гораздо ближе к косе, чем «Слава».

— С другой стороны, их и потопить проще, — заметил Буш. — А, я понял, о чем вы.

— Раскаленные ядра могли бы изменить дело, сэр, — сказал Хорнблауэр.

— Отплатить им их же монетой, — с довольной ухмылкой произнес Буш.

Вчера «Слава» выдержала адский обстрел раскаленными ядрами. Мысль о том, чтобы зажарить нескольких даго, показалась Бушу восхитительной.

— Верно, сэр.

В отличие от Буша, Хорнблауэр не ухмылялся. Лицо его нахмурилось. Мысль о том, что каперы могут ускользнуть и продолжить свой разбой в другом месте, угнетала его. Он готов был на все, чтобы этого не допустить.

— Но как вам это удастся? — спросил вдруг Буш. —