а что она не искала встречи с Якубом, не с намерением попалась ему на глаза, это ясно показывают последствия. Как бы то ни было, только вскоре после того прибежал в Поджарацы из Ниша булгар, служивший на конюшне у Якуба и, запыхавшись, объявил, что паша приказал нишскому аяну взять с собой несколько человек солдат и отправиться в Поджарацы по какому-то важному делу, по какому? он не слышал; но зная склонность Якуба и судя по таинственности, с какой он отдавал приказание и спешности сборов в путь, должно предполагать, что дело касалось какой-нибудь красавицы. Вследствие такого показания, всякий у кого была дочь хороша, или казалась ему хорошенькой, тотчас же приказал ей бежать куда глаза глядят и скрываться где может. Жители совсем думали уйти в горы с имуществом, какое могли захватить, да поразмыслили, что ведь Якуб же сам говорит, что он пришел успокоить их, а не грабить, и вины за собой они никакой не знали, да, наконец, и не успеют укрыться со всем добром и маленькими ребятишками. Лучше дождаться на месте. Что будет, то будет! Может быть, это еще одна ложная тревога.

Поджарачане недолго ждали. Вскоре явился аян и с ним человек двадцать кавасов и прямо – к отцу Елены. – У тебя есть девка? – Есть. – Где она? – Уехала к сестре, что замужем, за сто верст отсюда! – Врешь! Ее видели вчера в деревне. – Вчера, может, и видели, а сегодня до рассвета уехала.

Аян не затруднился бы отправиться за сто верст, но он мог не найти и там предмета своих поисков, а, между тем, Якуб вскоре намеревался оставить Ниш. Конечно, для этого можно бы было и повременить, но Якуб не любил временить в таких делах, а вовсе откладывать их и подавно. Аян принялся за отца Елены.

Между тем старики собрались у субаши за советом, как выручить, чем бы спасти отца Елены. Следствием их совещаний было то, что к ночи субаша явился к аяну и предложил сумму, какую мог собрать, только бы аян выпустил из тисков бедного старика. «Мне голова дороже твоих денег, – отвечал аян, – а явлюсь к паше, без девки, так и прощай моя голова! Завтра я примусь не так пытать старика: выскажет все». Деньги же он взял в зачет будущих своих послуг.

Субаша передал громаде все как было. Старики и головы опустили. Тяжела была для них ночь, а для бедного отца Елены говорить нечего. Он готовился выдержать, на другой день, все ужасы пытки и умереть, твердо решившись не говорить, где скрывалась Елена, хоть он и догадывался о том. Никто не смыкал глаз в деревне, кроме кавасов, которые после шумного пированья на чужой счет спали мертвым сном. Вдруг в полночь раздались голоса: Албанцы! Албанцы! Деревня запылала со всех сторон, как это всегда случается при их появлении, и при блеске пожара замелькали здесь и там длинные ружья и ятаганы. Кавасы едва успели вскочить на лошадей и ускакать со своим аяном, оставив, однако, двух-трех замертво на пути. Албанцы неслись прямо к дому отца Елены, как бы к сборному пункту, не трогая никого и ничего на пути своем, что, впрочем, не сейчас заметили жители.

Впереди всех мчался лихой наездник, которому, казалось, не было и пятнадцати лет, потому что еще и легкий пух не пробивался на лице. Он бойко соскочил с лошади и вошел в дом; ужас овладел им, когда он никого не нашел в доме; он кидался во все стороны и вскоре нашел в чулане, связанного по ногам и рукам, старика и кинулся к нему: этот юноша была сама Еленка. Тут все объяснилось. Елена скрылась в лес; но спасаясь от одной беды, наткнулась на другую. Толпа гайдуков приметила ее и окружила. К счастью, между ними было несколько человек из Поджарац. Они узнали ее и не допустили в обиду другим. Еленка рассказала гайдукам всю историю и заклинала их спасти отца: но что они могли сделать? Освободить старика силой было нетрудно, но они знали, что Якуб не оставит такого поступка без отмщения; сами они не боялись его гнева, но многие имели родных и детей в деревне, а месть Якуба неизбежно разразится не только на одной их деревни, но и над всем округом. Гайдуки придумали хитрость. Перед тем, незадолго, они вырезали небольшую албанскую шайку, следовательно, запас албанского платья и оружия у них был велик, они решились переодеться и напасть на деревню под видом албанцев. Успех, как мы видели, совершенно оправдал их предприятие. Чтобы более скрыть это происшествие, некоторые из семей оставили свои дома и отправились в горы и леса, вместе с гайдуками. Оставшаяся же, разумеется, распустили слух, что их увели албанцы. Якуб вскоре оставил Ниш, а потому и Еленка с отцом возвратилась домой; через неделю она вышла замуж за предводительствовавшего гайдуками во время нападения на деревню, который теперь был самым мирным селянином и в течение всего времени, что был с нами, не обидел ребенка, не произнес грубого слова.

V

Балканы.

Параллельно хребту Карпатских гор идут Балканы. Близ Орсовы те и другие, делая поворот, одни с севера, другие с юга, соединяются своими ветвями, тут они описывают дугу, которая, несмотря на отдаленность свою от Черного моря, совершенно соответствует западному берегу его; так, что вся дунайская долина как бы служит продолжением моря, а Карпаты и Балканы – его берегами. Обстоятельство это чрезвычайно любопытно, если сообразить его с геологическим строением самого бассейна нижнего Дуная. В другом месте мы исследуем это вовсе не случайное и впервые замеченное нами явление. – Дунай рассек эту связь гор, что ясно показывает тождество берегов его, особенно близ Казана, и не оставляет никакого сомнения, что горы образовались прежде его. Как бы предугадывая близость долины, и не видя нигде себе исхода, он избрал именно этот путь. Ринься Дунай на юг, и он не мог бы достигнуть моря; тоже самое на севере.

С Нишской долины всего удобнее начертить скелет Балкана, как от начального пункта. На запад от Ниша горы уже идут неправильно, разметанно, и уклоняются по строению пластов от юга на запад, параллельно Адриатическому морю. Эта огромная гряда гор составит предмет особенного описания, если мы только издадим путешествие по Боснии и Герцеговине. Таким образом, мы обнимем три горных группы Европейской Турции: Карпатскую, Балканскую, и Западную, имеющих чрезвычайно важное влияние не только на физическое строение турецкого усеченного треугольника, но