Владимир Арамович пересек двор и зашел в медицинский блок. Черт побери, он даже здесь не может быть самим собой. Везде соглядатаи, сделай он хоть один неверный шаг – и все, не Должанский, так Бронзовый, а еще хуже, Золотой, узнает о его новых способностях. И что тогда? Участь самовольщика? Ну уж нет, спасибо!

Неуверенной походкой миновав приемную, Кукловод под прицелом привычно удивленных глаз секретарши Марины, – в те минуты, когда они остаются наедине, просто Машки, – вошел в свой кабинет. Казалось, что вот и все, он остался в одиночестве и можно распрямить плечи, посмотреть орлом, но нет, даже здесь, в своем кабинете, Зырянов не позволял себе расслабиться. Он очень хотел жить, причем жить как раньше, быть полновластным хозяином своей жизни и своих страстей. Ради этого стоило потерпеть, исключив любые случайности. Мало ли кто мог ворваться к нему? Тот же Сериков с проверкой, например. Или Чухнин, который так усердно помогал Кокаколе расправляться со своим шефом. А не дай бог приедет кто-то от големов! Или они сами заявятся! Ведь никто не поспешит предупредить Зырянова о визитерах. Кто он теперь? Жалкий «мобилизованный», лишенный всяких эмоций.

А Машка? Возьмет, по старой привычке влетит, а он маску надеть не успеет! В конце концов, он не актер на сцене, так быстро меняться не научился. А выдавать себя кому-либо в планы Владимира Арамовича абсолютно не входило. На этой проклятой «Шатадовке» все на всех доносят, все барабанят как могут и кому могут. Вот та же Машка… Из студенток голодных поднял, своей секретаршей сделал, зарплату выбил, премии регулярно давал, помог институт закончить, одевает, обувает. Два раза в год на курорты ездит! Одна! И еще неизвестно, с кем она там шашни водит! Казалось бы, сам бог велел быть преданной шефу, пылинки с него сдувать. А она что делает? Как она с Зыряновым высокомерно держится, так, будто не он начальник, а она. Смотрит свысока, словно на нерадивого подчиненного. Ну погоди, еще не вечер… И ты пойдешь в фасовочный… А может, и еще куда! Стерва похотливая!

Кукловод снял с полки стопу справочников и разложил их на столе. Это он делал всякий раз, заходя к себе. Можно было, конечно, просто не убирать их и, уходя, оставлять на столе, но Владимир Арамович предусмотрел и такой вариант: кто-то может войти в кабинет, когда его нет. Войдет раз, войдет второй, заметит, что книги не перекладываются с места на место, и может заподозрить, что начмед не так уж и трудолюбив, каким должен быть после мобилизации.

Раскрыв тяжелые книги, он включил компьютер. Мелькнула заставка с флагами «Майкрософт», появились окна. Владимир Арамович и здесь остался верен себе. Прежде всего он побывал в базе данных лазарета, затем проверил комплектность склада и аптеки, а уж после этого вошел в Интернет. Просмотрел сайты с профильной тематикой и погрузился в раздумья. А подумать было о чем. Все эти дни он напряженно искал способ, как ему заманить в ловушку Должанского. В отличие от Зырянова, тот практически никогда не показывал своих слабостей. Он не спал со своей секретаршей, не искал наложниц среди сотрудниц. Одно время Кукловод даже подозревал директора в нетрадиционной ориентации, но вскоре отказался от этой мысли. Оказалось, что у Должанского прекрасная семья и два сына – точная копия отца.

Выпивка тоже отпадала. Генеральный почти совсем не употреблял спиртного, а отсутствие пристрастия к наркотикам подтверждали результаты анализов, которые директор сдавал регулярно, как и все сотрудники ФАЗМО.

Оставалась еще слабая надежда на то, что Вадим Александрович проворуется. Через бухгалтерию предприятия проходили такие суммы, что кое-кто мог бы и соблазниться. Но и здесь Зырянова ждало разочарование. Вадим Александрович, если и имел какой-то грех, то Кукловоду не хватало экономических знаний, чтобы это вычислить. А подключать кого-то со стороны… Нет, не стоит! Потом живи и дрожи, предадут тебя или нет?

Не сработала пока и ловушка, которую Зырянов подстроил для Машки. А как он на нее рассчитывал! Раньше Кукловод никогда не забывал закрывать сейф и уносить ключи с собой. А теперь, после мобилизации, стал периодически допускать промашку. Сейф закрывал, но ключи оставлял в специальном мешочке и передавал их на хранение Марине. А в сейфе, среди всяких безобидных документов, он оставил докладную записку. Она была отпечатана на старой бумаге, – пачку такой бумаги, так же как и древнюю ленту для матричного принтера, он на всякий случай хранил на даче. В этой записке некий Доброжелатель оповещал Зырянова о том, что Должанский в нарушение всех правил провел перепрограммирование «мобилизованного» начальника отдела автоматизации и программирования Филипенко Анатолия Викторовича. В результате этого преступления Филипенко получил незаконный доступ к новым человеческим возможностям. Он, в свою очередь, передал эти знания программисту Рыкову, который теперь использует полученные способности во вред ФАЗМО. Должанский извещен о таком развитии событий, но не принимает никаких мер к прекращению настоящего безобразия. Наоборот, он всячески поощряет действия вышеозначенных граждан, о чем свидетельствует то, что он не принимает никаких мер в отношении Филипенко. Хотя можно заметить и невооруженным глазом, что Филипенко ведет себя совсем не так, как все остальные «мобилизованные».

В заключение Доброжелатель выражал надежду на то, что Владимир Арамович примет все меры, чтобы положить конец безобразию и навести порядок на заводе.

Кукловод специально подстроил текст под речь малограмотного и ограниченного, но весьма осведомленного человека. Он специально ввел туда несколько грамматических ошибок, а также неоднократные повторы одних и тех же аргументов. Он еще хотел сделать так, чтобы казалось, будто это написано женщиной, но потом передумал, побоялся переборщить.

Письмо преследовало несколько целей. Если Машка работает на Должанского, то начнется прессинг на Филипенко, а тот, в свою очередь, будет вынужден защищаться и атаковать своего шефа. К нему присоединится Рыков, и еще неизвестно, кто в этой борьбе выйдет победителем. Зырянов сам видел, на что способны эти ребята, весь завод вместе со своей охраной на ушах стоял, но ничего с программистами поделать не могли. Големам и тем нос натянули. Ну а если этого не произойдет, что поделаешь, значит, зря он Машку подозревает и у него есть человек, которому можно доверять.

Судя по тайной метке, оставленной хитрым начмедом, сейф открывали. Было такое ощущение, что и документы просматривали, но уверенности в этом не было, да и метка сдвинулась совсем чуть-чуть, так что оставалось неясным, то ли действительно дверцы открывали и ее сдвинуло дуновением воздуха, то ли ему это просто кажется. Хотя зачем открывать сейф, если не решаешься ознакомиться с его содержимым?

Реакции Должанского не последовало, но Владимир Арамович все еще не решался поверить в порядочность своей любовницы. Уж больно страшно было ошибиться. Да и ее любопытство тоже не слишком располагало к этому. Если ты такая честная, то зачем шпионишь? Ладно, если это просто бабская дурь и ревность, а если что-то другое? Но тогда к кому ушла информация? Кто схватил наживку?

Хотя, с другой стороны, вполне может быть и так, что Машка не при делах и всем заправляет Чухнин. Прикинулся овцой, ходит весь из себя такой робкий, затюканный, а на самом деле глаза и уши Должанского. Хотя почему именно Должанского? Бери выше! Золотого! Ведь тот сам признавался, что у него на заводе есть кто-то свой, но кто, Зырянов никогда не узнает. Черт, поди разберись в этом паучатнике, кто кого сдает.