– По-моему, вы чрезвычайно довольны собой, – произнес инспектор. – Вам удалось что-то выяснить?

– Чем особенно плоха работа полицейского, – заявил Мордекай Тремейн, угощаясь хлебом, маслом и кексом, которые уже заказал Бойс, – так это тем, что поневоле становишься подозрительным. Я вам этого еще не говорил? Да я просто побеседовал с прессой в лице мистера Барри Энстона. В сущности, поэтому и опоздал немного.

– Что же вы ему сказали?

– Почти ничего, Джонатан. Но надеюсь, что в самом ближайшем времени он кое-что сообщит вам.

– Судя по тону, вы опять в загадочном настроении. Ну что ж, слушаю.

– У Говарда Шеннона и таинственного Хорнсби состоялось совещание на песчаном берегу. Шеннон увидел, что мы наблюдаем за ним, и встревожился.

– Он говорил с вами?

– Нет. Напротив, сделал все, чтобы ускользнуть прежде, чем мы успели перемолвиться с ним хоть словом. Есть нечто странное в этом мистере Говарде Шенноне. Его алиби подтвердилось?

Инспектор сверился со своей маленькой записной книжкой:

– Он уехал из Далмеринга лондонским поездом без четверти четыре накануне убийства. И билетный контролер, и начальник станции вспомнили, что видели его. Вернулся Шеннон на следующий день поездом в половине четвертого с вокзала Виктория. Вы сами были тому свидетелем.

Тремейн взял еще ломтик кекса.

– Пока неплохо. А в промежутке? Вы уверены, что он действительно находился в Лондоне?

– А почему вы спрашиваете?

– Потому что я считаю, что Шеннона там не было, – объяснил Тремейн.

– С чего вы взяли?

– Когда Мартин Воэн спросил его, попал ли он в тот день в Лондоне под сильную грозу, Шеннон ответил, что сумел спастись от нее, поскольку взял такси от самого вокзала. Если не ошибаюсь, в тот день вы сами находились в городе и знаете, что не было не только грозы, но даже не моросило. Если бы Шеннон действительно побывал в Лондоне, то стал бы отрицать, что там прошла гроза или по крайней мере озадачился бы и завел расспросы, но, поскольку в городе его не было, он попал в затруднительное положение. В общем, Шеннон поступил именно так, как и следовало ожидать, – принял как само собой разумеющееся, что гроза в городе была, и каким-то образом объяснил, где находился в это время. Безусловно, для человека, которого не было в городе и кому неизвестно, что там происходило, это наиболее безопасный путь – при условии, что Воэн не пытался заманить его в ловушку.

Инспектор оживился:

– По-вашему, Воэн хотел подловить его?

– Не уверен, – ответил Тремейн. – В то время мне показалось, будто он сделал это не нарочно. Выяснилось, что Шеннон ездил в Лондон, и Воэн заметил, что, его друг из Кингсхэмптона попал под летнюю грозу, что впрочем, в нашем непредсказуемом климате неудивительно. Воэн выразил надежду, что Шеннону повезло больше, чем его другу. Разговор был безобидным и непринужденным, но теперь я задумался, не имел ли он скрытого смысла. Как и о том, что не так с Шенноном и что известно об этом Воэну.

Тремейн отпил чаю и вопросительно взглянул на инспектора.

– Что рассказал вам Шеннон о своей поездке в Лондон? Я слышал, как он объяснял, что ездил туда повидаться вроде бы с деловым партнером, с которым ему обязательно надо было встретиться, потому что спустя какое-то время сделать это будет затруднительно.

Бойс снова сверился с записной книжкой:

– В своих показаниях Шеннон сообщил, что ездил на встречу с неким Миллуордом, партнером одной транспортной компании. Миллуорд останавливался на одну ночь в отеле «Ридженси». Шеннон утверждает, что встречались они не в отеле, а в ресторане «Корнер-Хаус» у Мраморной арки.

– А он объяснил, зачем встречался с этим Миллуордом?

– Да, причем довольно откровенно. У Шеннона есть доля в небольшой мебельной фабрике на окраине Лондона. Часть рейсов кораблей компании Миллуорда составляют каботажные перевозки, поэтому Шеннон хотел обсудить возможность заключения контракта на периодическую доставку партий древесины из Ливерпуля на одном из каботажных судов. В Ливерпуль его груз прибывает потому, что его возят вместе с другими, более крупными, – это обходится гораздо дешевле, чем фрахтовать отдельный транспорт. Шеннон намекнул, что компания едва держится на плаву, потому и сокращает издержки при любой возможности. Ему хотелось встретиться с Миллуордом лично, поскольку они немного знакомы, и Шеннон надеялся выпросить себе более выгодные условия, чем если бы просто написал письмо на адрес компании.

– Миллуорд все это подтвердил?

Бойс покачал головой:

– Нет. По крайней мере, на словах. Мы справились о нем в отеле «Ридженси» и выяснили, что он действительно провел там ту самую ночь. На следующее утро Миллуорд отбыл в Голландию на одном из судов своей компании. Его ждут обратно не ранее чем через неделю.

– Это подтверждает слова Шеннона о том, что встретиться с ним он мог лишь в ограниченный промежуток времени, – произнес Тремейн. – На первый взгляд все подробности так хорошо увязаны друг с другом, что вы, видимо, не стали ничего предпринимать, чтобы установить местонахождение Миллуорда?

– Да, – кивнул Бойс, – не стал. Явных подозрений против Шеннона не имелось, и те факты, какие мы смогли проверить, подтвердили его показания. Но если ваши утверждения, что в Лондон он не ездил, небезосновательны, это в корне меняет дело. У нас есть свидетели, они видели, как Шеннон уезжал, как он вернулся, и есть подтверждение, что человек, с которым он якобы встречался, действительно останавливался в «Ридженси», но нет никаких доказательств, что эта встреча действительно состоялась. Расспрашивать в «Корнер-Хаусе» бесполезно. Там за день бывает столько людей, что нам вряд ли подтвердят, заходили ли туда в конкретный день двое мужчин, соответствующих описаниям Шеннона и Миллуорда.

– По-моему, в ближайшее время Барри Энстон задаст вам несколько вопросов обо мне, – проговорил Тремейн.

– Что вы имеете в виду? – Тон Бойса стал резковатым.

– Беседуя с ним недавно, я дал понять, что меня интересуют Хорнсби и Шеннон. Думаю, он спросит вас, кто я такой и почему проявляю любопытство к этим двум джентльменам. – Он подался вперед и понизил голос почти до заговорщицкого шепота: – Между Шенноном и Хорнсби существует некая связь, и если Энстон не знает, какая именно, полагаю, он способен высказать весьма точную догадку. Я не прочь узнать его подозрения.

– Понятно. А мое дело – употребить свою власть, чтобы убедить Энстона посвятить меня в них, чтобы потом я рассказал все вам.

Бойс помешал ложечкой свой чай, чтобы в нем растворились последние крупинки сахара, с довольным видом отпил глоток и откинулся на спинку стула, глядя на Тремейна из-под кустистых бровей.

– Знаете, Мордекай, похоже, вы начинаете вгрызаться в это дело. До сих пор вы бродили по деревне, создавая у окружающих впечатление, будто вы безобидны, беспомощны и меньше всего похожи на человека, способного раскрыть убийство, а теперь выказываете симптомы готовности ринуться в бой.