похолодело. Она видела в зеркале добрые глаза Юджина. Если она заговорит первой, это будет некрасиво с ее стороны, ее слова прозвучат обиженно, поэтому она порылась в сумочке, достала сигареты и стала ждать, когда он произнесет свои слова и задаст тональность их разговору.

– Я тут решил было точку поставить в наших отношениях, – тихо сказал он, не поворачиваясь к ней. – Думаю, я испугался.

– Я такая страшная?

– А все из-за этих твоих алкоголиков и их, как бы это сказать, болезни.

Агнес, словно защищаясь, подняла воротник своего пальто.

– Можешь не беспокоиться. Это не заразная болезнь.

Она услышала, как его губы открылись и закрылись, наконец он все же заговорил.

– Да, я знаю, это звучит глупо. Просто дело в этих людях. Тех, что пришли к тебе. Они были такими. Как бы сказать. Жалкими.

Она приняла этот удар, не дрогнув, а потом удивила сама себя.

– Юджин, ты должен знать: я – одна из этих людей.

Выражение его лица изменилось таким образом, что она поняла: вовсе не такие слова хотел он услышать от нее.

– Я не хотел тебя обидеть. Дело в том, что ты при этом казалась такой нормальной.

– Опять это слово. – Агнес докурила сигарету, провела языком по внутренней стороне зубов. – Юджин, послушай, никаких обид, все в порядке. Отвези меня, пожалуйста, домой.

Он долго молчал, потом поднял перегородку между ними. Такси, вздрогнув, ожило. Яркий свет фар выхватил из темноты поломанные ворота шахты. Слова, написанные красной краской, уже выцветшей, гласили: «Ни угля. Ни души. Одни шиши».

Такси выехало на дорогу, но вместо короткого пути, ведущего обратно в поселок, машина свернула в направлении главной дороги, к жизни. Скорее из любопытства, чем от досады, Агнес наклонилась вперед и постучала кольцом по стеклу.

– Я тебя просила отвезти меня домой.

Он не ответил, и она откинулась назад – не стала настаивать. После его звонка мысль о том, чтобы хоть на час выбраться из дома, манила ее, как сладкий сон.

Ехали они недолго. Такси добралось до ярких уличных фонарей главной дороги и свернуло налево к шоссе. Машина не успела набрать скорость и влиться в более быстрый поток, как тут же замедлилась и съехала на темную подъездную гравийную дорогу.

Агнес и прежде видела этот отель для игроков в гольф, но только со стороны. Отель стоял у четырехполосного шоссе, и добраться туда можно было только на машине, а значит, таких, как она, там не любили. Из окна автобуса она видела, что туда подъезжают «Ягуары», богатые машины богатых хозяев, обитающих далеко от этих мест. Она смотрела на мужчин с чисто выбритыми лицами, которые доставали свои клюшки из багажников машин, на их жен, которые стояли рядом в обуви на низком каблуке с клатчами в руках, облаченные в джемпера от «Вуллен Милл»[125].

Правдой было то, что зеленое кольцо вокруг Глазго включало в себя новые трущобы городского расселения, эти забытые богом, отдаленные жилые поселки. Агнес казалось жестоким, что зеленые поля вокруг включали и дорогущие отели, и частные клубы, которых она никогда не видела. Два разных мира не любили смотреть друг на друга.

– Мы же не сюда приехали?

– Почему нет? – сказал он, паркуя тучный черный автомобиль между двумя седанами.

Агнес смотрела на садовые фонари, освещавшие дорожку к белым дверям клуба.

– Ты что – не видишь? Это не для таких, как мы.

Юджин рассмеялся.

– Меня это оскорбляет.

Гордыня обуяла ее. Она ухватилась рукой за подол юбки.

– Нет, Юджин, я не могу. Я не одета для таких дел.

Юджин, не сказав больше ни слова, вышел из машины и открыл пассажирскую дверцу. Ему пришлось согнуться в три погибели, чтобы дотянуться до нее в глубине заднего сиденья, ухватить ее запястье. В его теплой лапе ее рука неожиданно оказалась маленькой и холодной. Она была гордой и испуганной, и он вдруг пожалел о тех словах, что вырвались у него.

Обеденный зал гольф-клуба был прост, но Агнес он показался высшим классом. Зал представлял собой большое открытое пространство со стеной стеклянных дверей, выходивших на игровую площадку с восемнадцатью лунками. Пол был устлан толстым ковром с огуречным рисунком золотистого и зеленоватого оттенков, стены обиты деревянными панелями высотой до пояса, а над ними висели фотографии членов клуба и знаменитых покровителей. Агнес никого из них не узнала, а щуриться перед незнакомыми людьми не хотела.

Девица в длинной клетчатой юбке провела их на дальние места для курящих. Агнес чуть не умерла от стыда, когда Юджин попросил столик поближе к стеклянным дверям и освещенной, уходящей вдаль площадке. Девица только улыбнулась и провела их к столику поближе к фасаду. Когда они сели, Юджин громко поздоровался с клиентами по обе стороны, те вежливо кивнули ему в ответ.

Название было какое-то гэльское, но она узнала в нем курятину. Агнес собиралась есть только эту курицу и жареный картофель, но Юджин не позволил официанту забрать меню, пока Агнес не выбрала закуску, основное блюдо и десерт. Она могла бы в одиночестве сидеть над этим меню целыми днями. Она не знала значения этих слов, но от мысли, что все это можно заказать, а потом и попробовать, у нее закружилась голова. Это было что-то вроде каталога «Фриманс», только лучше. Она заказала понятные блюда, а потом сидела и переживала из-за цены.

– Слушай, если хочешь, можешь выпить немного. За меня не беспокойся, – сказала она, когда официант принес им две пузырящихся колы. Бокалы были высокие, и в каждом торчала коктейльная палочка для перемешивания. – Забавно, правда, – сказала Агнес, разглядывая палочку. Она все никак не могла успокоиться. – Правда, я ничуть не против, если ты выпьешь немного.

Им принесли на закуску креветочный коктейль: лист салата в креманке, а на нем мороженые розовые креветки, плававшие в море густого соуса «Мари Роуз». По кромке стекла лежали толстенные ломтики лимона. Креветки были еще холодноваты, разморожены не полностью, и Юджин сказал, что для такого заведения это непростительно. Агнес все устраивало, на ее вкус креветки были свежими, а лед чистой хрустящей корочкой покрывал сладковато-едкую «Мари Роуз».

– Я готовила такой соус прежде. Но я никогда не думала, что туда можно добавлять лимон или…

Юджин оборвал ее на полуслове.

– Мне нужно спросить тебя кое о чем.

Агнес положила маленькую вилочку.

– Не хочу поднимать эту тему еще раз, – смущенно сказал Юджин. – Я просто, наверное, пытаюсь понять. Ну что ж… эти люди, ты меня понимаешь – люди из АА, сказали тебе, когда ты поправишься?

Подошел