Агентство построило карточный домик, и Хелмс знал это. Поддержка ЦРУ сети радиостанций и фондов являлась частью крупнейшей программы секретных операций, проводимых агентством. Но на самом деле ничего тайного в этом не было. Десятью годами ранее Хелмс беседовал с Виснером о постепенном свертывании секретных субсидий и переводе радиостанций под юрисдикцию Государственного департамента. Они согласились убедить президента Эйзенхауэра, но так и не довели задуманное до конца. С 1961 года госсекретарь Дин Раск предупреждал, что миллионы долларов, перетекающие от ЦРУ к студенческим группам и частным фондам, являются «предметом общедоступных сплетен или сведений, причем как здесь, так и за границей». В течение года «Бастион» находился в поле пристального зрения агентства; Хелмс направил служебную записку Биллу Мойерсу в Белый дом, разложив по полочкам политическое и личное поведение его редакторов и репортеров.

Но ЦРУ было не единственной стороной, виновной в неосмотрительности, когда дело касалось контроля секретных операций. В течение многих лет Белый дом, Пентагон и Государственный департамент были не в состоянии следить за агентством. С момента инаугурации президента Кеннеди было запущено более трехсот крупных тайных операций, и никто в высших кругах, за исключением Хелмса, ничего толком не знал о большинстве из них. «Мы испытываем недостаток в адекватных деталях относительно того, как должны выполняться определенные программы, и нам не хватает непрерывного анализа крупных текущих программ», – сообщил сотрудник разведки Государственного департамента 15 февраля 1967 года.

Механизмы, созданные для того, чтобы приглядывать за ЦРУ, не работали. Они никогда не работали. В Белом доме, Государственном департаменте, министерстве юстиции и конгрессе росло ощущение того, что агентство слегка вышло из-под контроля.

20 февраля 1967 года президент позвонил действующему генеральному прокурору Соединенных Штатов Рэмси Кларку.

А пятью неделями раньше в Белом доме состоялась часовая конфиденциальная беседа между Линдоном Джонсоном и известным журналистом Дрю Пирсоном[27]. Разговор коснулся популярной колонки под названием «Вашингтонская карусель». У президента голова пошла кругом, когда он прочитал в этой рубрике статью Пирсона о Джоне Росселли из мафиозных кругов, верном друге Билла Харви из ЦРУ, который, в свою очередь, был заклятым врагом сенатора Роберта Ф. Кеннеди.

«Вся эта грязная история по поводу того, что ЦРУ… подсылало людей к Кастро, – сказал президент Рэмси Кларку. – Это просто невероятно». И он изложил с чужих слов: «У них есть свой особый человек, посвященный в это дело. После провала в заливе Кочинос его, как и многих других, привели в ЦРУ и проинструктировали, не без участия генерального прокурора, убить Кастро… И у них имелись те отравленные пилюли».

Здесь каждое слово было правдой. Но история продолжалась. И привела Джонсона к ужасающему заключению: Кастро захватил заговорщиков и пытал их. Те в итоге все ему выложили… А он потом заявил: «Что ж, хорошо. Мы позаботимся об этом». После этого вызвал к себе Освальда и еще нескольких доверенных лиц и приказал им… выполнить свою работу». «Работа» заключалась в организации и осуществлении убийства действующего президента Соединенных Штатов.

Джонсон поручил Рэмси Кларку выяснить, что известно ФБР о связях между ЦРУ, мафией и Бобби Кеннеди.

3 марта колонка Пирсона сообщила, что «президент Джонсон фактически сидит на политической водородной бомбе: по неподтвержденным данным, сенатор Роберт Кеннеди, возможно, одобрил в свое время план покушения, имевший столь трагические последствия по отношению к его ныне покойному брату».

Эта статья ужасно напугала Бобби Кеннеди. На следующий день они с Хелмсом пообедали вместе, после чего директор Центральной разведки принес единственный экземпляр единственной служебной записки ЦРУ, в которой раскрывалась связь Кеннеди с мафиозным заговором против Кастро.

Два дня спустя ФБР завершило подготовку отчета для президента с острым названием «Намерения Центрального разведывательного управления отправить бандитов на Кубу, чтобы убить Кастро». Все было предельно ясно и кратко: ЦРУ пыталось убить Кастро. Для этого агентство обратилось за помощью к мафии. Роберт Кеннеди, как генеральный прокурор, знал о планах ЦРУ и о лицах, привлеченных для реализации этих планов.

Президент Джонсон раздумывал в течение двух недель, прежде чем приказал Хелмсу провести официальное расследование ЦРУ заговоров против Кастро, Трухильо и Дьема. У Хелмса не было выбора. Он поручил главному инспектору ЦРУ Джону Эрману приниматься за работу. Одного за другим Эрман вызывал к себе тех, кто был в курсе происшедшего; потом он начал соединять между собой различные досье ЦРУ, медленно, но верно составляя детальный счет.

Госсекретарь Раск поручил руководителю бюро разведки своего департамента Тому Хьюзу провести собственное независимое расследование тайных операций ЦРУ. 5 мая Хьюз встретился с Раском и Катценбахом в украшенном канделябрами кабинете госсекретаря. Все трое размышляли над тем, должен ли президент резко сократить тайную службу. Хьюз пришел к заключению, что подкуп иностранных политических деятелей, поддержка государственных переворотов и переправка оружия иностранным мятежникам могут постепенно подорвать исконно американские ценности. Он предложил, чтобы Соединенные Штаты урезали секретные операции «до минимума». Они должны проводиться только в том случае, когда «предполагаемые результаты являются существенно важными для национальной безопасности или национальных интересов; когда их ценность значительно перевешивает сопряженные риски; и когда нужного результата нельзя эффективно добиться никаким другим способом». Раск поделился своими мыслями с Ричардом Хелмсом, который на этот счет не выразил откровенного несогласия.

На той же неделе Хелмс внимательно прочитал проект 133-страничного доклада главного инспектора ЦРУ. В нем говорилось, что убийцы Дьема и Трухильо «поощрялись, но не контролировались американским правительством». Но в отчете был проведен скрупулезный анализ механизма заговоров против Кастро. «Мы не можем придавать чрезмерное значение той степени, до которой ответственные офицеры агентства ощущали на себе серьезное давление со стороны администрации Кеннеди по поводу того, чтобы совершить кое-что в отношении Кастро, – говорилось в нем. – Мы находим людей, говорящих неопределенно о «выполнении кое-чего в отношении Кастро», когда ясно, что они имеют в виду его убийство». Хотя давление исходило от самых высокопоставленных чиновников в правительстве, по вопросу о санкции со стороны президента в докладе ничего не говорилось. Единственный человек, способный дать категорический ответ, – сенатор Роберт Кеннеди, – был в тот момент серьезно занят подготовкой законопроекта о федеральных наказаниях за осквернение американского флага.