Ив собрал её ладонь в свою, поднёс к губам и нежно поцеловал, не сводя взгляда.

— Тогда накануне этого без сомнения торжественного события ты рассказываешь мне, кто на него приглашён и к какой семье принадлежит, жена, — вкрадчиво сообщил Ранкур, придвигая Тони ближе к себе. — И вообще, уроки могут подождать, — чуть тише добавил он и закрыл ей рот поцелуем, не дав ничего ответить.

Антония не возразила, с готовностью прильнув к мужу и обняв его за шею. К изучению они вернулись, но уже чуть позже и расположившись на кровати. А утром, когда после завтрака они снова должны были расходиться по своим делам, Ив клятвенно пообещал, что на обед обязательно придёт, уже в их новые покои, чтобы оценить переделки.

Суета новых дел закружила Тони, не дав возможности скучать по Иву и вспоминать о нём чаще, чем мимолётно в разговоре при обсуждении с портнихой или управляющим. В королевских покоях царила суматоха: слуги переносили немногочисленные вещи из холостяцких покоев Ива в их новую спальню, и заодно те, которые приехали с фрейлинами. Чтобы не мешать, Антония устроилась в общей гостиной, всё равно, Инни пришла туда. Тони была счастлива поболтать с Тери, обсудить с девушками их прибытие, дальнейшие планы. Однако их беседа прервалась самым неожиданным образом: леди Инолея вдруг замолчала на полуслове, уставившись куда-то за спину Антонии широко раскрытыми глазами, выронила отрез узорчатого атласа, который как раз показывала одной из фрейлин, и судорожно сглотнув, присела в низком реверансе.

В гостиной тут же воцарилась тишина, а удивлённая Тони обернулась посмотреть, кто же произвёл на бойкую портниху такое неизгладимое впечатление. У открытой двери стояла невысокая, сухонькая леди весьма преклонного возраста, однако старушкой её бы язык не повернулся назвать. Прямая спина, королевская осанка, высоко поднятый остренький подбородок, полностью седые волосы уложены в сложную причёску, украшенную шпильками с гранатами такого насыщенного бордового цвета, что они казались чёрными. Ясные глаза гостьи смотрели пронзительно и внимательно, ни следа старческой рассеянности в них не было заметно, руки она сложила перед собой. Элегантный наряд из чёрно-красной тафты украшала лишь роскошная брошь из тех же гранатов, а тяжёлые длинные серьги составляли к ней гарнитур. На одном из пальцев дамы поблёскивал перстень с крупным камнем. Взгляд леди был направлен на Антонию, гостья совершенно не обращала внимания ни на кого из находившихся в гостиной. Тони встала и осторожно поинтересовалась:

— Миледи, с кем имею честь?

— Значит, это ты — жена моего единственного внука? — вместо ответа спросила она, без всякого старческого дребезжания в голосе.

Тони замерла, лихорадочно вспоминая вчерашний урок по истории аристократических семейств. Конечно, Ив начал со своей семьи, и девушка помнила портрет, который он ей показал — вдовствующей королевы-матери Наринны. Она редко участвовала в жизни дворца после того, как Ариго взошёл на престол, полностью отдав управление сыну, доверяя ему, и лишь иногда покидала свои покои в дальней части дворца. Королеву-мать можно было встретить в дворцовом парке, куда она выходила погулять, и несколько раз в год Наринна появлялась на торжественных приёмах: в честь дня рождения сына, на праздновании коронации и на празднике Божественной Пары. Но в своё время эта изящная женщина держала в железном кулаке весь дворец, и её до сих пор побаивались. Антония поспешно присела в реверансе, поздоровавшись:

— Ваше величество, добрый день.

И хотя на лице леди де Ранкур не отразилось ни одной эмоции, нервы натянулись до предела, а в голове бился единственный вопрос: «Зачем она сюда пришла?!» Ив упоминал, что виделся с бабушкой нечасто, но леди всегда каким-то образом чувствовала, когда надо появиться, и никогда не вела себя с ним отстранённо. Для королевы-матери он оставался любимым внуком, даже несмотря на то, что его отец не успел узаконить отношения с матерью. Наринна раздвинула губы в улыбке, однако глаза оставались такими же внимательными, без капли тепла.

— И кто рассказал обо мне, Ариго или Ив? — королева неторопливо прошла в середину комнаты и небрежно махнула рукой. — Оставьте нас, дамы. И распорядитесь подать сюда чай, мой завтрак был давно. Инни, брось свои тряпки, потом обсудите. Я хочу поговорить с герцогиней, — в голосе Наринны проскользнуло ехидство.

Спорить с ней никто не рискнул, и фрейлины с портнихой поспешно вышли. Тери напоследок ободряюще посмотрела на подругу и аккуратно прикрыла за собой дверь, оставив Антонию и королеву-мать одних. Наринна величаво прошествовала к одному из кресел, небрежным движением сбросила на ковёр ворох тканей и опустилась в него, выжидающе глянув на Антонию.

— Садись, милочка, у меня к тебе разговор. Должен же кто-то просветить тебя в отношении этого змеиного гнезда, — её величество жёстко усмехнулась. — За Селисию хвалю, молодец, давно пора поставить на место эту стерву. Так держать, продолжай в том же духе.

— Я могу передать её должность кому-то другому? — немного осмелев, спросила Тони, радуясь, что наконец может обсудить существующие при дворе Айвены порядки.

— Только когда станешь королевой, — покачала головой Наринна. — Таков закон. Но, думаю, месяц-другой потерпишь. Пару раз наверняка попытается подстроить гадости. Напрямую тебе не осмелится, хотя всё может быть. Как вижу, девочка ты сильная, справишься, — её взгляд снова прогулялся по Антонии, чуть не заставив ту передёрнуть плечами. — Ив сделал хороший выбор, — она улыбнулась уголком губ. — Племянница Исабель, так?

Тони кивнула. Их разговор ненадолго прервался — Тересия принесла поднос с чаем, поставила на стол и бесшумно удалилась.

— Что ж, Антония, тогда слушай, — леди налила себе чай и откинулась на спинку кресла. — Самое главное, что ты должна знать, Селисия — любовница графа де Инсальфа, который спит и видит, как бы натянуть корону на свою глупую голову и пристроить тощий зад на малиновом плюше в тронном зале, — выдала Наринна, и Тони чуть не поперхнулась чаем.

Не от известия, что её статс-дама — любовница врага её мужа, а от сочных и не совсем подходящих воспитанной леди выражений, которыми королева-мать описала ситуацию.

— У тебя есть защита от ядов, сонных зелий и прочей дряни? — деловито осведомилась её величество.

— Да, папа подарил перед отъездом, — Антония кивнула, и её пальцы погладили то место под кружевом корсажа, где на коже красовалось необычное украшение.

— Отлично, — Наринна кивнула. — Еду, конечно, проверяют, но исключить абсолютно все случайности невозможно. И предупреди свою подругу, раз она твоя старшая фрейлина, чтобы тщательно следила за всем, за служанками в первую очередь. Могут подсыпать и толчёного стекла в пудру, — королева поморщилась.

— Я не пользуюсь косметикой, — поспешно ответила Тони, невольно поёжившись.

— Ну да, тебе она ещё не нужна, — хмыкнула Наринна. — Впрочем, и шпильки могут смазать чем-нибудь вредным и словно невзначай тебя царапнуть. Ладно, это ерунда всё, — дама решительно махнула рукой. — Слышала, ты уже обживаешься, да? И Ариго устраивает в вашу честь торжественный приём в конце недели, это тоже знаю, — вдовствующая королева отпила чай и откусила кусочек хрустящего печенья. — Я присмотрю, чтобы всё пристойно было, мужчины ничего не понимают в организации балов. Но до этого у нас с тобой ещё полно обязанностей, — невозмутимо продолжила она.