Позади адвокатской команды восседают двоевышколенных парней с высокомерными физиономиями. Похоже, они из «Прекрасногодара жизни». Один кажется мне знакомым. Наверное, присутствовал в зале, когда яоспаривал ходатайство Драммонда о прекращении слушании дела. В тот день я неособенно вертел головой по сторонам, да и сейчас мне, признаться, не до этихтипов. У меня и без них хлопот полон рот.

На душе у меня скребут кошки и, будь насудейском месте Харви Хейл, от меня бы мокрое место осталось. Точнее, меня бывообще здесь не было.

Однако председательствует достопочтенныйТайрон Киплер. Причем впервые, как он сам признался мне накануне во времяочередного нашего телефонного разговора — в последние дни мы с ним нередкоперезванивались. То есть, вердикты ему, конечно, доводилось подписывать ипрежде, но вот честь вести заседание выпала в первый раз.

Стоило только Киплеру принести присягу, какуже на следующий день Драммонд возбудил ходатайство о переносе слушания вфедеральный суд. По его мнению, Бобби Отт, страховой агент, который оформилБлейкам злополучный полис, неправомочно оказался в числе подзащитных. Моя жепозиция зиждется на том, что Отт до сих пор является гражданином штатаТеннесси. Он, определенно — подзащитный. Блейки, также граждане Теннесси —истцы. Для рассмотрения же дела в федеральном суде истец и ответчик должныпроживать в разных штатах. Отт, при всем желании, этому требованию неудовлетворяет, а потому дело ну никак не может быть перенесено в федеральныйсуд. Тем не менее Драммонд возбудил ходатайство о переносе слушания, котороеподкрепил многочисленными доводами.

Пока председательствовал Харви Хейл, выезднаясессия окружного суда идеально подходила Драммонду для поиска правосудия. А вотс подключением Киплера выяснилось, что истина со справедливостью могут восторжествоватьлишь в федеральном суде. Поразительно, насколько некстати Драммонд ухитрилсявнести свое ходатайство. Киплер воспринял его маневр как личное оскорбление. Ия с ним полностью согласен.

Итак, обе стороны готовы к дискуссии по поводунаходящихся на рассмотрении ходатайств. Помимо ходатайства о передаче дела подфедеральную юрисдикцию, Драммонд возбудил также ходатайства о гарантиях оплатысудебных издержек, и о предусмотренных законом санкциях. Последнее вызвало уменя настолько бурные возражения, что я возбудил встречное ходатайство осанкциях. Драммонд, по моим словам, подошел к этому вопросу несерьезно ипредвзято. Если верить Деку, схватка из-за санкций в ходе судебногоразбирательства нередко перерастает в настоящую сечу, поэтому лучше вообще внеё не ввязываться. Правда, лично я несколько остерегаюсь советов Дека. Онправильно оценивает свои скромные возможности. И любит приговаривать:«Поджарить форель любому по плечу. Фокус в том, как выудить эту заразу.»

И вот Драммонд торжественно вышагивает кподиуму. Я описываю события в хронологическом порядке, и он первым деломзачитывает свое ходатайство о гарантиях оплаты судебных издержек; сущий пустяк,копья ломать не из-за чего. По оценке Драммонда, сумма издержек, если деловсе-таки дойдет до суда, составит около тысячи долларов, а его как всякогодобропорядочного гражданина беспокоит, по карману ли мне, либо моим клиентамуплатить такие деньги в случае поражения.

— Позвольте на минутку прервать вас, мистерДраммонд, — задумчиво произносит судья Киплер. Слова его тщательно взвешены,голос звучен. — Ваше ходатайство лежит сейчас передо мной — и полный его текст,и краткие тезисы. — Он берет со стола бумаги и непринужденно помахивает ими ввоздухе. — Ваше выступление заняло четыре минуты, причем сказали вы только то,что написано здесь, черным по белому. Вы можете добавить хоть что-нибудьновенькое?

— Но, ваша честь, я имею право…

— Да или нет, мистер Драммонд? Читать я умею,да и понимать прочитанное не разучился, тем более, что составлены бумаги,следует воздать вам должное, весьма профессионально. Но если добавить вамнечего, то к чему это выступление?

Убежден, такую выволочку великому ЛеоДраммонду устроили впервые, однако сам он и ухом не ведет.

— Я просто хочу оказать суду содействие, вашачесть, — поясняет он, улыбаясь.

— Ходатайство отклонено, — тон судьикатегоричен.

Тогда Драммонд продолжает, даже глазом неморгнув.

— Очень хорошо, следующее наше ходатайствопосвящено санкциям. Мы полагаем…

— Отклонено, — вновь заявляет Киплер.

— Прошу прощения. — Драммонду кажется, что онослышался.

— Отклонено.

Дек за моей спиной фыркает. Все четыре головыза соседним столом дружно склоняются, а четыре руки в унисон фиксируют вблокнотах все происходящее. Сейчас, должно быть, выводят жирными буквами слово«отклонено».

— Каждая из сторон внесла ходатайство поповоду санкций, и я отклоняю оба, — веско произносит Киплер, глядя в упор наДраммонда. Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не показать Драммонду нос.

Да, не всякий судья умоет так адвоката,разглагольствования которого стоят триста пятьдесят зеленых в час. Драммондсвирепо буравит взглядом Киплера, который, похоже, упивается своей победой.

Однако Драммонд тертый калач, его легко непрошибешь. Он не позволит какому-то жалкому окружному судье вывести себя изравновесия.

— Что ж, тогда я хотел бы приступить крассмотрению нашего ходатайства о переносе слушания дела в федеральный суд.

— Приступайте, — великодушно разрешает Киплер.— Только сразу ответьте: почему вы не пытались добиться переноса, пока делонаходилось в ведении судьи Хейла?

Ответ у Драммонда припасен заранее.

— Ваша честь, дело было для нас новым, и тогдамы ещё только расследовали вопрос о причастности к нему подзащитного БоббиОтта. Теперь, по прошествии времени, мы убеждены, что Отта привлекли лишь длятого, чтобы избежать рассмотрения дела в федеральном суде.

— Значит вы изначально хотели, чтобы ононаходилось в юрисдикции федерального суда?

— Да, сэр.

— Даже в то время, когда делом занимался ХарвиХейл?

— Да, ваша честь, это так, — с подкупающейискренностью отвечает Драммонд.

По лицу Киплера видно, что он не веритДраммонду ни на йоту. Да и на лицах всех остальных присутствующих можнопрочесть то же самое. Никого это, разумеется, не волнует, однако Киплер себяпоказал.