У меня еще остались вещи на острове. Моя одежда, планшет, ноутбук. Открытка от Обри и меня. Хиллари могла бы прислать мне вещи, но… но поехать сейчас в аэропорт означает, что я не могу попрощаться с Ноем. Даже с Харпер и Сэмом, но они поймут. А вот Ной…

Я проглатываю комок в горле, затем включаю поворотник перед предстоящим поворотом.

– Я беру рейс сегодня в шесть. Спасибо, что делаешь это для меня, Обри.

* * *

Бумажная салфетка сминается под моей ручкой. Взмахом руки я разглаживаю ее и смаргиваю слезы. Этот вопрос я задаю себе снова и снова. Почему мое сердце начинает так биться из-за сводного брата? Почему именно он угодил в эту аварию, причиной которой была я? Как может судьба быть такой жестокой?

Никогда больше я не хочу, чтобы Ашер так на меня смотрел. Потому что тот факт, что он меня ненавидит, разрушает меня на части.

Я сминаю салфетку в твердый шар и ловлю взгляд человека, который сидит рядом и, вероятно, уже довольно долго наблюдает за мной. Он выглядит пойманным с поличным и отворачивается. Это вполне обыденная ситуация, но я все равно чувствую себя обнаженной. Как будто этот незнакомец мог прочитать каждую мою мысль, глядя на то, что я написала.

Ключи от машины Ашера я оставила на стойке авиакомпании и написала отчиму, где найти их и саму машину. Не знаю, прочитал ли он уже, потому что мой телефон находится в режиме полета. Эти полтора часа без связи, в течение которых я отключена от всего, – настоящее облегчение. Впервые со времени больницы я почувствовала, что могу дышать. Только, к сожалению, я не могу отключить свои мысли. Я стала причиной аварии, в которую Ашер попал тогда, и я также причина того, что он напился на прошлой неделе. Теперь Ашер снова в больнице, и я в этом виновата. Мне просто больно об этом думать.

Я так взволнована и в то же время так устала, что мои веки постоянно слипаются. Я крепко обхватываю рюкзак, что покоится у меня на коленях. Обри пообещала забрать меня в Ла-Гуардии и собирается одолжить для этого машину у нашего друга Тейлора, который еще кое-что задолжал ей. Чтобы как-то скоротать время до посадки, я делаю то, что делаю всегда, когда не справляюсь со своими мыслями: вставляю в уши наушники и включаю свой плейлист. Только вот Джона Майера сейчас не будет достаточно. Я прибавляю громкость и позволяю Джареду Лето загреметь в моих ушах.

Освободи меня из плена объятий любовников, что были когда-то в моей жизни.

Освободи меня от демонов в моей голове, освободи меня, освободи меня, освободи меня.

Когда мы наконец приземляемся, я, словно оглушенная, позволяю другим пассажирам вытолкнуть меня из прохода самолета и сажусь в ближайший шаттл. Я не воспринимаю ничего из того, что происходит вокруг меня. Когда Обри видит, как я прохожу через шлюз-проходную, по ее взгляду мне становится ясно, насколько я, должно быть, выгляжу измученной. На ее голове темные очки, которые Обри снимает и протягивает мне.

– О боже, Айви. По-моему, ты нуждаешься в них больше, чем я.

Я обвиваю руками ее шею и не произношу ни звука. Но она и так знает меня наизусть и знает, что ей нужно сделать, чтобы я не сломалась окончательно здесь, прямо в аэропорту.

– Ну что, нам стоит просто поехать? – спрашивает она через некоторое время, в течение которого Обри удерживала меня. Она снимает с меня рюкзак, когда я киваю. – Я все равно припарковалась в неположенном месте, и Тейлор убьет меня, если его машина будет отбуксирована.

Путь до дома я почти не запомнила. Воспоминания есть только о том, как Обри тащит меня вверх по коридору. Как она направляет меня к моей кровати, помогает мне снять мои массивные походные ботинки, в которые я до сих пор обута, а затем набрасывает на меня одеяло, потому что все мое тело дрожит, как будто у меня лихорадка.

Я перекатываюсь на бок и чувствую боль, распространяющуюся по моему телу, словно эхо. Она просто повсюду – сидит на моей коже, прижимается к моей грудной клетке и заставляет меня зареветь. Я чувствую ее у самых пальцев ног и за глазами, которые снова начали гореть, и это уже не прекращается. Обри ложится рядом со мной и кладет руку мне на талию. Она не спрашивает, что произошло, Обри просто держит меня и убирает волосы с моего лица. И в какой-то момент я начинаю ей все рассказывать. Об аварии Ашера и о том, что отчим скрывал от меня это все эти годы. О нашем поцелуе и походе. От внезапной лихорадке и о том, что отчим обвинил меня в том, что с Ашером все это случилось только из-за меня.

– Как же мне хочется сейчас избить твоего отчима, – сердито вырывается у Обри.

Я безрадостно смеюсь. Но потом я поворачиваюсь к ней и исповедуюсь ей в том, в чем Ричард признался мне только сегодня, и на лице Обри отражается мой собственный ужас.

– А если он сказал это только для того, чтобы ты ушла? Ты уверена, что он тебе не солгал?

Я устало киваю. Хоть я и не помню аварии, я почувствовала, что на этот раз он рассказал всю правду. Впервые за четыре года.

– Ты собираешься рассказать Ашеру?

– Он уже знает, – с трудом произношу я, чувствуя, как мне тяжело сдерживать слезы, которые все это время норовят хлынуть неудержимым потоком. – Он все знает. Он услышал слова Ричарда.

Самое важное я не произношу, потому что это очевидно: все кончено.

Шесть часов я спала как убитая и при этом даже не пошевелилась. И поэтому мое левое ухо сейчас пульсирует как сумасшедшее. Оно покалывает и скорее всего горит огненно-красным цветом. Мое горло совершенно пересохло от всех слез, что я выплакала. Кажется, теперь у меня их и вовсе не осталось. Обри встает и приносит мне бутылку воды, которую я полностью опустошаю, за исключением небольшого остатка. Затем я снова закрываю глаза.

Когда я просыпаюсь в следующий раз, Обри уже не лежит рядом, а сидит в кресле и наблюдает за мной. Она одета в простую футболку, и ее темные волосы, подстриженные под лохматый боб, выглядят еще более кудрявыми, чем обычно.

– Выспалась?

– Да, – хриплю я и натягиваю одеяло до самого носа, потому что мне все еще холодно, хотя солнце светит через окно, а на нашем этаже не меньше двадцати пяти градусов.

– Я зарядила твой телефон, и он вибрировал несколько раз. Хочешь проверить свои сообщения? Хочешь, я принесу его тебе?

У меня вырывается стон. Не только из-за моего уха, которое снова начало пульсировать, но и потому, что я ни в коем случае не хочу читать сообщения. Но я не могу убегать от этого, потому что если я убегу, это будет преследовать меня внутри. С измученным лицом я принимаю сидячее положение. Обри бросает телефон ко мне на кровать. Я прокручиваю ленту сообщений, чтобы немного осмотреться. Никаких вестей от Ашера. Хотя я и не ожидала этого, разочарование подобно лавине, погребающей меня под собой. Я просто пытаюсь дышать. Только дыши, Айви. Затем я решаю посмотреть сообщения от Харпер. Она написала мне три раза и спрашивала, все ли в порядке, как дела у Ашера и не хотим ли мы вместе навестить его сегодня днем. Значит, она еще не знает, что я снова в Нью-Йорке. Отчим сухо ответил на мое сообщение, что они с Ноем забрали машину. Последнее сообщение от Ноя.