Кто-то схватил меня за руку.

– Мы нашли их, – услышала я шепот Фокса. – Пойдем.

Мы снова помчались по главному коридору.

– Они там! – прокричал Фокс, стараясь перекрыть шум драки Рафика с охотниками. – Присмотри за ними. Мы остановим охотников.

Я бросилась в комнату. С потолка свисали голые лампочки, открывая взору ужасающую картину. Двое мертвых охотников распростерлись на каменном полу. Клэр забилась в угол, Седрик сидел, прислонившись к стене. Голова склонена набок – казалось, он просто спит. А если он умер? Я рухнула на колени, подползла к Седрику и взяла его лицо в свои ладони. Кожа была ледяной, но ресницы на веках трепетали. Позади меня раздалось шипение. Я обернулась. Клэр осторожными шагами подбиралась ко мне. Выглядела она как-то подозрительно.

– Уведи его отсюда, – рыкнул Рафик. Он защищал проход, через который я вошла.

Его серебряный меч свистел в воздухе, а Странник снова и снова отражал нападавших вспышками своего пламени. И все же одному из охотников удалось прошмыгнуть мимо него, и монстр налетел на меня. Я швырнула в него своей магией. Подобная скрученной веревке, она вырвалась из кончиков моих пальцев и обвилась вокруг его шеи. Мне пришлось дернуть за этот магический трос всего один раз, чтобы охотник свалился замертво.

Клэр подобралась еще ближе. Крылья ее носа задрожали, когда я, обхватив Седрика за талию, подняла юношу с пола. Он находился в каком-то полубессознательном состоянии, и мне пришлось призвать на помощь все свои силы, чтобы поднять его с холодного каменного пола.

– Беги, – прохрипела Клэр. – Лазарь собирает подкрепление. Он знает, что ты будешь пытаться спасти Седрика. Тебе нужно уходить отсюда. Это ловушка. Только ради этого Лазарь оставил Седрику часть души. Он хочет помучить тебя. За то, что твое сопротивление длилось так долго. Не позволяй ему победить.

– А как насчет тебя? – спросила я, стараясь не шататься под тяжестью тела Седрика. – Сможешь идти сама?

Клэр запрокинула голову и судорожно втянула в себя воздух.

– Для меня уже слишком поздно. Я попросила Лазаря превратить меня первой. Я хотела дать тебе время. Знала, что ты не оставишь Седрика одного и обязательно придешь. За мной же прийти некому.

По ее почти прозрачной коже струились слезы. Охотники уже забрали душу Клэр. Еще немного – и она потеряет свою человечность.

О боже. Клэр пожертвовала собой ради Седрика, в то время как я подозревала ее в том, что она выдала его Лазарю. Я не могла оставить ее здесь и осторожно протянула к девушке руку.

– Мы поможем тебе.

Но Клэр лишь зашипела на меня. Меня так мучила совесть, что я едва могла это переносить.

– Искупи меня. – Клэр оказалась так близко, что я могла чувствовать ее запах – гнилостный запах стоячей воды, от которого сразу зачесалось в носу. Глаза девушки сверкнули в тусклом свете лампочки, и я увидела, что они черны как ночь. – Прошу тебя.

– Уведи его наконец отсюда! – закричал Фокс из-за двери. – Мы позаботимся о Клэр.

Голова Седрика чуть шевельнулась.

– Leannan[44], – прошептал он мне на ухо. – Уходи. Спасайся. Для меня уже слишком поздно.

Leannan – слово, которое Седрик произнес, было из гэльского языка. Видимо, его душа не знала точно, в какой из жизней находилась сейчас. Плохой знак.

– Ты всегда была единственной женщиной, которую он любил. У меня никогда не было шансов против тебя. Что бы я ни делала.

Клэр протянула к Седрику руку, но она тут же упала, повиснув плетью. Ярость, ненависть и отчаяние сжигали мое тело изнутри. Что сотворили с ней Лазарь и Селина! В коридорах лабиринта повеяло ледяным ветром. Наше время истекло. Клэр стиснула зубы. На мгновение черные тени исчезли из ее глаз, и она снова стала прежней Клэр. Девушкой, к которой я так беспричинно ревновала.

– Пожалуйста, Саша. Я не хочу заканчивать так.

Лазарь вернулся. Черные тени возникли в проеме второй двери, и главный охотник с вожделением воззрился на меня.

– Кажется, на этот раз мой план сработал.

Несмотря на исходящую от него опасность, в это мгновение я сосредоточилась только на Клэр. Я отпустила Седрика, позволив ему скользнуть обратно на бетонный пол, и сконцентрировала свою магию. Ломать ей шею было выше моих сил, и я, разжав руку, мягко направила ей в грудь сферу, наполненную энергией моей души. – Да обретешь ты искупление, – прошептала я сквозь слезы.

– Скажи ему, что я его любила. – Она медленно осела на пол. Лицо Клэр озарилось улыбкой, когда сердце девушки перестало биться.

– Я уверена, он это знал.

Подняв голову, я заглянула в холодные мертвые глаза Лазаря Риммона. Сражение в коридоре было в самом разгаре, но здесь мы остались с ним наедине. Охотник улыбался, а мне казалось, что на мою кожу сыплются снежинки.

– Я и не думал, что эта ловушка и впрямь сработает. – Он приблизился ко мне. Нужно было удержать его на расстоянии от Седрика, и моей магии требовалось мгновение, чтобы восстановиться. – Но вы же Просветленные. Безрассудные в своей потребности защищать тех, кого любите. Твой отец был таким же дураком, как и Селина, – сказал он бархатным голосом.

– Мой отец? – Лазарь подошел так близко ко мне, что я могла чувствовать его запах, и сам он тоже с наслаждением впитывал мой аромат. Его ноздри раздувались. О да, ему срочно требовалась душа. От человека, с которым я встречалась в разные века, в нем уже почти ничего не осталось. И это несмотря на то, что он уже получил душу Клэр. – Что с моим отцом?

Лазарь, казалось, абсолютно не замечал ту борьбу, которая разразилась вокруг нас, сосредоточенно рассматривая свои длинные желтые ногти.

– Я старательно хранил его душу. Думал, что когда-нибудь она сможет мне пригодиться. – Я зажмурилась. – Это очень хорошая душа. Такая светлая. – Теперь он почти мурлыкал. – Я бы променял ее… на твою.

– У тебя не получится шантажировать меня. – Мое сердце колотилось у самого горла. – Так вот как ты отблагодарил Селину за то, что она спасла тебе жизнь? Ты сказал ей, что держишь у себя осколки души ее сестры?

– О, они у меня. – Лазарь хитро улыбнулся. – Она делала все, чего я требовал. Но теперь она мне уже не пригодится. Когда я получу твою душу, Селина мне больше не понадобится.

На секунду я закрыла глаза. Моя магия вернулась. Более сильная и послушная мне, чем когда-либо прежде. Моя ярость питала ее.

– Где ты спрятал эти осколки?

Лазарь рассмеялся, и его смех, казалось, был смехом сумасшедшего или обреченного на смерть.

– У этой игры другие правила.

Я не позволю ему шантажировать меня. Нельзя, чтобы смерть моих родителей, Стеллы, Мари и всех остальных Просветленных оказалась напрасной.