– И за что же именно Бог эту семью наказал? То, что Зинаида Леонидовна дама малоприятная, а Марина была бесконечно избалована, мне уже говорили, но это вроде не такой уж тяжкий грех?

– Конечно, тетя Галя мне все рассказывала, потому что держать такое в себе – это с ума сойти можно. Она по вечерам приходила, как лимон выжатый. Но мне строго-настрого велела язык не распускать, а то неприятности у нее большие будут. Мне хотелось поделиться с подружками тем, что знаю, но я молчала, понимала, что, если тетя Галя из-за меня вылетит с работы, то я вылечу из ее квартиры обратно в наш райцентр.

– Давайте ближе к делу, – попросил Лев.

– Я тебе вкратце, но по порядку все расскажу, – начала Краснова. – Первая жена Ястребова сама домом занималась. Хорошая была женщина, царствие ей небесное. А когда она заболела, моя тетя к ним и попала. Умерла она, а вскоре, еще и года не прошло, Ястребов на Зинке женился. А это была сволочь законченная, заставляла по три раза окна перемывать, не ленилась на колени встать, чтобы проверить, не осталась ли пыль за батареями. А однажды тете Гале пощечину влепила. Ну, тетка у меня с характером была, вот и высказала Ястребову, что она не крепостная, обращаться с собой так никому не позволит. И в партком ей путь не заказан, а не поможет, так и в ЦК напишет. Больше Зинка руки не распускала и вести себя стала потише, но все равно ко всему придиралась. Тетка даже уходить собралась, да Ястребов уговорил ее остаться и эту квартиру дал. Маринка в отца пошла, такая же некрасивая, а баловали они ее безбожно, она значения слова «нет» даже не знала. Если что не по ней, тут же в истерику.

– Найденов! – напомнил Гуров.

– Да я уже и так к нему перешла. Маринка школу заканчивала, когда в него влюбилась. Ястребов ее с собой на первомайскую демонстрацию взял, а на трибуне вместе с ним Найденов стоял. Там они и познакомились. Я-то его только на фотографиях в газете видела, но даже по ним было понятно, что красив он необыкновенно. Зинка, узнав, что он детдомовский, сразу заявила, что дворняжек ей в семье не надо. Она дочери все выгодную партию подыскивала. А Маринка вбила себе в голову, что обязательно только за него замуж выйдет. Парней-то вокруг нее много было, а она вот на нем зациклилась.

– И начала его преследовать, и, мне уже рассказывали, как именно.

– А о том, что Найденов ей несколько раз прямым текстом говорил, что он ее не любит, и просил не позориться самой и не позорить отца, тоже сказали? И что она после этого таблеток наглоталась, и ее еле-еле с того света вытащили? А потом его Ястребов к себе вызывал и просил все-таки подумать, может, не так уж ему Маринка противна, может, все-таки женится на ней, а уж он ему за это такую карьеру обеспечит, что в Москву, в ЦК ВЛКСМ переведут?

– Понятно. А Найденов мало того, что от всего отказался, так еще и женился.

– Да! Тетя Галя рассказывала, что Маринка, узнав об этом, прямо взбесилась. Крушила все, до чего дотянуться могла. Орала, плакала, смеялась, на полу в истерике билась. Ей даже «Скорую» вызывали из их больницы, из партактивской. Еле-еле ее в чувство привели, а она ночью опять таблеток наглоталась – мол, жить без него не буду. И опять ее врачи спасли, хотя для всех было бы гораздо лучше, если бы она тогда сдохла. В том числе и для самого Ястребова.

– Вы имеете в виду тот случай, когда его на бюро обкома «воспитывали», а он потом месяц в больнице лежал?

– Вот именно! Когда Зинка узнала, из-за кого он в больницу попал, прямо озверела. Маринку по щекам в кровь исхлестала и орала при этом, что никому не позволит свою жизнь сломать, не для того она с этим старым пнем связалась, чтобы из-за дуры-дочери все потерять. Кричала, если Ястребов умрет, тогда Маринка и узнает, что никому из парней на хрен не нужна была, а все только ради отца вокруг нее крутились. И если папаша, бог даст, поправится, то выйдет Маринка замуж за того, кого они ей выберут, а о Найденове пусть навсегда забудет. А Маринка в ванную убежала и бритвой отца себе вены на руках порезала. И опять «Скорую» вызывали. В больницу ее не забрали, дома оставили, а она все твердила, что без Найденова жить не будет.

– Ваша тетя не говорила, может, у Марины отклонения в психике были?

– Да проверяли ее потихоньку, профессора какого-то домой привозили, так он сказал, что нормальная она. А она и вправду сумасшедшей не была, раз поняла, что из-за нее семья может всего лишиться. Потому и к Найденову больше не приставала, но издалека постоянно за ним наблюдала, а потом дома рыдала и рассказывала, как он над женой трясется, как смотрит на нее, как любит. В общем, этот дурдом несколько месяцев продолжался, дошла девка до того, что Зинка ее однажды обкуренную нашла. Где уж чего достала, не знаю. Вот тогда она дочери и пообещала, что получит та Найденова, если уж без него жить не может. Маринка ей не поверила, сказала, что он коммунист, жена у него беременная, он никогда не разведется, потому что развод ему карьеру сломает. А Зинка ей на это, что жена, мол, не стена, ее и убрать можно, нужно только терпения набраться и подождать. И слова эти тетя Галя собственными ушами слышала.

– Ну, мало ли о чем могла идти речь, – возразил Гуров.

– Сейчас услышишь, о чем, – криво усмехнулась Надежда Павловна. – Через некоторое время тетя Галя пришла домой, а на ней лица нет. Ну, и рассказала, что Маринка все время мать достает вопросами, когда же ей Найденов достанется, та все отмахивалась, потерпи мол, а тут не выдержала и открытым текстом – недолго осталось, роды жена Найденова не переживет, вот он и станет свободным. Маринка аж взвизгнула: «Ты что, ее убить хочешь?» А Зинка ей: «Вот будут у тебя свои дети, тогда и поймешь, что мать ради своего ребенка на все готова».

– И они обсуждали такие вещи при домработнице? – невольно воскликнул Лев.

– Да в том-то и дело, что тетя Галя это случайно услышала. Она уходить собиралась, мусор за входную дверь выставила и одеваться начала, а та от сквозняка захлопнулась! Вот они и решили, что она уже ушла. Ключи от их квартиры у тети были, так что она потом потихоньку вышла, а они и не поняли, что она все слышала. Пришла тетя Галя домой сама не своя, все причитала, что погубит Зинка невинные души ради своей дочери. А я-то в то время уже и замуж вышла, и беременная была. Как представила себе, что какая-то сволочь меня и моего ребенка ради своих интересов убить решит, так в глазах потемнело. Меня такая злость взяла, что уже ни о чем не думала. Телефон у нас дома был, но с него я звонить побоялась. Выписала из справочника номера обкома комсомола и сказала тете, что в магазин пошла. Я туда действительно пошла, только сначала из телефона-автомата, что возле него, позвонила. Как сейчас помню, время было уже около семи, я еще подумала, что он, наверное, уже домой ушел, но он оказался на месте. Ну, я ему и выдала: «Срочно увозите жену из города, потому что ее во время родов убьют, и ребенка тоже». Про ребенка я уже от себя добавила, чтобы пострашнее было. Он резко так спросил: «Что за ерунда? Кто это?», а я ему: «Поверьте, это правда. Все очень серьезно» – и трубку повесила. Видно, не поверил он мне, потому что я потом слышала, что у него жена во время родов умерла, и ребенок погиб.