что, Алина, значит, – начинаю я под шорох упаковки чипсов.

– Она попросила ее к Глебу пересадить, они вместе на хореографию ходят.

– И что, Анна Александровна пересадила?

– Анна Алексеевна, – с укором смотрит на меня ребенок.

Да плевать. Тут раньше времени пубертат пробивается!

– Не, она не пересадила, – хмуро говорит Матвей.

– Так это хорошо? – ничего не понимаю.

– Алина теперь со мной не дружит. Даже на день рождения не пригласила.

Вот оно что. Должен признать, что в восьмилетних девчонках я понимаю ещё меньше, чем во взрослых.

– А ты хочешь пойти?

Очередной угрюмый кивок и хруст чипсов.

– Знаешь, в моем детстве, если девчонка нам нравилась, мы дёргали ее за косички, отбирали портфель и подкладывали майских жуков ей в пенал. Это работало.

– Вот вы мамонты, – выдыхает сын.

– Ну да, – усмехаюсь я. – И как только не вымерли с таким подходом.

Все же лезу рукой в пачку Lays и вытягиваю большую горсть жирных снеков.

– Но знаешь, девчонки любят решительных.

– Решительных? – Матвей зажмуривается от солнца, бьющего в глаза, и переводит взгляд на меня.

– Да, знаешь, таких, которые проявляют инициативу: рюкзак им таскают, имя их на доске пишут…

– Глеб с ней вместе домой ходит, они живут рядом… – грустно констатирует сын. – И все время шлет ей смешные ролики из Тик Тока, она показывала на перемене.

– Ну, против Тик Тока, конечно, мало что противопоставишь, – усмехаюсь я. О, безумные времена! – А что ей нравится? Может мультик какой-то? Или что вы там сейчас смотрите?

– Она в Майнкрафт любит рубиться. И смотрит Глента, Кобякова и Влада Бумага.

На китайском и то понятнее будет. Хелп ми плиз. Помощь в студию! Черт.

Достаю из кармана смартфон и вбиваю в поисковик этот набор букв. Сын молча добивает пачку чипсов и открывает М&М's. Лишь бы его не сыпануло от такой дозы красителей. Я листаю выпавшие картинки и натыкаюсь взглядом на мерч одного из этих блогеров.

– Давай подарим ей что-нибудь на день рождения, – осеняет меня гениальной идеей. Все девчонки, любых возрастов, любят подарки.

Разворачиваю смартфон экраном к Матвею, он пару секунд смотрит на предложенный мной вариант, а потом снова вздыхает.

– Она же не пригласила меня на праздник.

– А ты ей в школе подаришь. Напишем открытку.

– И цветы! – загорается сын.

– Эм, да. Почему бы и нет. Какую закажем? "Пол – это лава"?

– Не, надо вот эту "ламба". Он в ней в каждом ролике сейчас.

– Хорошо.

Под ободряющие возгласы ребенка залезаю на сайт фирменной одежды популярного блогера. Нехитрыми манипуляциями выбираем жёлтую футболку с дурацким принтом и точно такую же черную – для Матвея. Черепашки ниндзя, герои моего детства, нервно дрочат в сторонке.

Ещё несколько минут уходит на то, чтобы определиться с размером и оплатить. Все готово. Я прекрасен.

По пути домой Матвей радостно улыбается, и это льстит моему родительскому эго. Не только Лея мать года и "подвинься старикашка, теперь я главный герой".

– Только пап, давай пока не будем маме рассказывать, ладно? А то начнется, – восьмилетка закатывает глаза.

– Эй, – одергиваю его. – У нас классная мама, она поймет!

– Ей Алина не нравится.

– Привыкай сын, ни одна девчонка не будет достойной тебя в ее глазах. Ладно, пусть это будет секретная операция.

– Операция "Ламба"! – с энтузиазмом кричит Матвей, отстегиваясь.

– Операция "Ламба", – киваю я. – Возьми учебники и к деду, ладно? Сегодня мы с мамой хотим побыть вдвоем.

– Ой, знаю я все, – ехидничает ребенок. – Мне уже восемь, если что. Я взрослый.

– Иди уже, взрослый.

Матвей вылезает из машины и салютует мне двумя пальцами, подмигивая. Загоняю тачку в гараж, беру цветы с заднего сидения и иду к нашему дому. Он пока не достроен, по факту в нем только коробка, да пару благоустроенных комнат, но это уже наше личное пространство. Без Санта Клауса и его бесконечного надзора.

Лея сидит в той же позе, в которой я оставил ее несколько часов назад. Склонилась над ноутбуком, активно барабанит по клавиатуре. В ее волосах воткнут карандаш, сдерживающий активные кудри, на носу очки для работы за компьютером. Наблюдать за ней в такие моменты – мое любимое хобби в последние годы. Сосредоточенной, собранной, домашней.

Ее маленький носик хмурится, изо рта вылетает едва слышное ругательство, а пальцы начинают активнее щёлкать мышкой.

– Опять не сохранила? – подаю голос от двери.

– Нет, скопировала не тот кусок. А-а-а-а, – раздраженно рычит она, не поднимая глаз. – Надо сегодня доделать этот блок!

Отрываюсь от дверного косяка и тихой поступью крадусь к чересчур напряженной женщине. Забираюсь на разобранную кровать сзади Леи и обнимаю ее одной рукой. Моя нагретая солнцем ладонь ложится на оголенный участок ее живота, ровно над спортивными штанами. Ее кожа, как всегда ледяная, уравновешивает мой жар. Утыкаюсь носом в обнаженное плечо, замечая мурашки на предплечьях.

– Не отвлекайте меня, Александр Германович, – шутливо поводит плечиком, отталкивая меня.

Вынимаю из-за спины цветы и закрываю ими экран перед ее лицом.

– Ах-х, – приглушенно выдыхает она. – Какая красота!

Утыкается носом в букет, сжимает его своими ладонями и глубоко втягивает воздух. Поворачивается ко мне с такой любимой улыбкой: теплой и восхищённой.

– Спасибо, – шепчет, касаясь губ.

Сладкая. Снова обедала клубникой, а теперь я пообедаю ей.

Запускаю руку в ее волосы, вынимаю карандаш, сдерживающий восхитительную копну. Вторая ладонь уже опустилась на грудь и поглаживает мягкие полушария. Лея мычит мне в рот, пытаясь что-то сказать, но лишь распаляет моё нутро. Черт, как же мне ее мало в сутках. Даже спустя годы.

Пробираюсь пальцами под спортивный топ и скольжу по прохладной коже вверх, очерчивая ребра. Лея дрожит в моих руках, выгибается, прижимается ближе с жарким стоном. Отпускаю ее рот и продвигаюсь дальше: подбородок, шея, ключицы.

– Мне… надо… – задыхается она. – О, что ты со мной делаешь, подлец.

Закрывает глаза и откидывается назад, впиваясь коготками мне в спину.

– Работа, – слабо сопротивляется она, выныривая из топа, когда я касаюсь языком ее груди. – М-м-м, надо сегодня доделать…

– Доделаем, – хриплю я, вжимая ее в постель.

По венам бежит раскаленная лава, член ломит от необходимости быть в ней. Ее пальцы уже вовсю орудуют с пуговицей на джинсах, поглаживая внушительный бугор. Прикусываю кожу на ее груди, затем ниже, еще ниже, обвожу языком пупок, она выгибается дугой. Стягивает с меня футболку, оставляет борозды от ногтей на спине.

Да, ещё.

Ее спортивные штаны – настоящее зло, на то, чтобы их снять уходит огромное количество времени, которое я не готов ждать. Поэтому просто спускаю их ей до колен, одним рывком переворачиваю жену