– Да будет вам, – сердито бросил Лайтнер. –Мы оба знаем правду. Он пытается совокупляться с ними. Разве вы сами мне обэтом не говорили? Разве не вы сказали, что Роуан интересовал вопрос, способенли этот тип спариваться с людьми? Для этого она прислала вам материалы спросьбой провести полное генетическое исследование.

Ларкин был потрясен. Честно говоря, он никогда всерьез неверил в существование этого странного субъекта мужского пола, которого родилаРоуан Мэйфейр. В глубине души он до сих пор надеялся, что этому найдется вполнеразумное объяснение.

– А это и есть разумное объяснение, – сказалЛайтнер. – Слово разумное довольно обманчиво. Под ним можно понимать всечто угодно. Хотелось бы знать, удастся ли мне увидеть его? Любопытно, обладаетли он, подобно человеку, мыслительными способностями? Умеет ли владеть собой?Имеет ли какие-нибудь моральные принципы, если, конечно, он наделен сознанием втом виде, в каком мы его понимаем…

– Вы всерьез считаете, что он охотится за женщинамиэтой семьи?

– Разумеется, всерьез, – ответил Лайтнер. –Это же ясно как день. А знаете, почему Таламаска забрала окровавленную одеждуГиффорд? Потому что эта дама забеременела от него, а потом у нее случилсявыкидыш. Послушайте, доктор Ларкин, полагаю, вам пора уяснить то, чтопроисходит. Я вполне разделяю ваш научный интерес. Мне также понятна вашапреданность Роуан. Но я хочу, чтобы до вас наконец дошло. Ее вы можете большеникогда не увидеть.

– О боже!

– Поэтому постарайтесь переварить хотя бы то, что уженам известно. Нам предстоит сообщить семье, что этот субъект начал действовать.У нас нет времени вести пространные беседы о генетических заболеваниях игенетических исследованиях. Нам даже некогда собирать данные. Семье грозитневероятная опасность. Вы понимаете, что сегодня умерла еще одна женщина? Иумерла как раз тогда, когда вся семья хоронила Гиффорд!

– Вы были с ней знакомы?

– Нет. Но знаю, что ей было тридцать пять лет. По своейнатуре она была своего рода отшельницей. Ее считали слегка чудаковатой.Впрочем, таких, как она, в семье предостаточно. Ее бабушка, Лорен Мэйфейр, неслишком с ней ладила. Думаю, что пришла она к своей внучке в полдень толькозатем, чтобы отругать за отсутствие на похоронах двоюродной сестры.

– У нее был вполне подходящий для этого повод, не такли? – произнес Ларкин, неожиданно для себя испытав жалость. –Господи, если бы я имел хоть малейшее представление, где искать Роуан. Хотя быкакой-нибудь намек на то, где ее можно найти.

– Да вы, как я погляжу, большой оптимист, – сгоречью произнес Лайтнер. – Намеков у нас с вами хватает. Разве не так? Нони один из них не может помочь нам встретиться или поговорить с Роуан Мэйфейр.

Вместе с билетом в Новый Орлеан его ждала записка:«Немедленно позвони в Лондон».

– Юрий, с тобой хочет поговорить Антон. –Ответивший на другом конце провода женский голос был ему незнаком. – Онхочет, чтобы ты дождался, пока в Нью-Йорк приедет Эрик Столов. Он долженприбыть завтра И сможет встретиться с тобой в полдень.

– Интересно зачем? Как вы думаете? –поинтересовался Юрий, пытаясь догадаться, кто была его собеседница, котораяговорила с ним так, будто хорошо его знала, несмотря на, то что он слышал ееголос по телефону первый раз в жизни.

– Он считает, что тебе было бы неплохо поговорить соСтоловым.

– Зачем?

Юрию было нечего сказать Столову, а точнее – нечего былодобавить к тому, что он уже сказал Антону Маркусу. Поэтому ему было совершеннонепонятно решение, исходящее от руководства Таламаски.

– Мы для тебя заказали номер, Юрий, – продолжаладама– В отеле «Сент-Реджис». Эрик позвонит тебе завтра в полдень. Прислать тебемашину? Или возьмешь такси?

Юрий задумался. До его рейса оставалось меньше двадцатиминут. Он в недоумении посмотрел на свой билет, пытаясь разобраться вохвативших его чувствах и мыслях. Его рассеянный взгляд безотчетно блуждал повестибюлю, наводненному разношерстной толпой прохожих. Перед его взглядомбеспрестанно мелькали то дети, то багаж, то снующий повсюду обслуживающийперсонал, который нетрудно было угадать по униформе, то газеты в затемненныхпластиковых тумбах. Все аэропорты мира, как ни странно, чрезвычайно похожи другна друга. Пребывая в них, совершенно невозможно определить, где ты находишься –в Вашингтоне или Риме. Если вокруг нет воробьев, значит, это не Каир, хотявполне может быть Франкфуртом или Лос-Анджелесом.

Мимо него проходили индусы, арабы, японцы. И множество другихлюдей, которые в равной степени могли являться канадцами, американцами,англичанами, австралийцами, немцами или французами. Кто их мог различить понациональности?

– Юрий, ты меня слышишь? Пожалуйста, отправляйся в«Сент-Реджис». С тобой хочет поговорить Эрик. Он привезет тебе данныерасследования. Антон придает вашей встрече чрезвычайную важность.

Каким спокойствием и невозмутимостью веяло от ее тона!Неизвестная собеседница говорила с ним так, будто ничего не произошло – будтоон не нарушил приказ и самовольно не покинул штаб-квартиру ордена. Откудавзялась столь странная доверительная интонация и подозрительная вежливость утой, которую он даже не знал?

– Антон сам желал бы с тобой поговорить, –продолжала неизвестная особа. – Он будет очень огорчен, узнав, что тыпозвонил в его отсутствие. Позволь мне сказать ему, что ты отправился в отель«Сент-Реджис». Мы можем прислать тебе машину. Уверяю тебя, организовать этосовсем нетрудно.

Можно подумать, что Юрий сам этого не знал. Можно подумать,он не избороздил весь мир в бесконечных командировках. Не летал тысячу раз насамолетах, не ездил тысячу раз на машинах и не жил тысячу раз в отелях,забронированных орденом. Можно было подумать, будто он вовсе не былотступником.

Нет, что-то здесь было не так. Никто в Таламаске никогда емуне грубил, но никто никогда не разговаривал с Юрием и подобным образом. Все ихспособы вести переговоры он прекрасно знал. Был ли этот тон специально избрандля безумцев, дерзнувших без разрешения покинуть Обитель? Уйти из нее после долгихлет послушания, покорности и беззаветного служения?

Его рассеянный взор остановился на одной даме, стоявшейвдали у стены. На ней были кроссовки, джинсы и шерстяной жакет. Словом, ничегопримечательного, разве что за исключением коротких темных волос. Гордая осанка,маленькие глазки. Довольно симпатичная. Засунув руки в карманы, она куриласигарету, которая торчала у нее изо рта Все это время дама не сводила с Юрияглаз.