Опухшие, растрескавшиеся губы зашевелились:

– Ничего… ничего… цвет… он горит… холодный и влажный… но он горит… он живет в колодце… Я видел его… Он вроде дыма… совсем как цветы прошлой весной… колодец светился по ночам… Тед, и Мервин, и Зенас… все живое… изо всего высасывает жизнь… В этом камне… должно быть… он возник из этого камня… и распространился повсюду… не знаю, что ему надо… Эта круглая штука… ученые выломали ее из камня… и раскололи… она была такого же цвета… совсем такого, как у цветов и деревьев… их должно быть больше… семена… семена… они растут… Я впервые увидел на этой неделе… наверное… сильно подействовало на Зенаса… Он был крепким парнем, полным жизни… свет сводит нас с ума… а потом подчиняет… сжигает нас… вода в колодце… ты был прав, сказав о ней… дурная вода… Зенас пошел к колодцу и не вернулся… не смог вернуться… засасывает нас… уносит… знаешь, что-то возникает, но пользы от этого нет… я снова видел его после того, как унесло Зенаса… Где Нэбби, Эмми?.. Я ничего не понимаю… Не знаю, когда я ее кормил… она погибнет, если мы будем неосторожны… просто цвет… у нее по вечерам лицо бывает такого же цвета… он горит… Высасывает жизнь… Он из другого мира… Там все не похоже и здешнее… мне сказал один из профессоров… и он был прав… Посмотри, Эмми… теперь он горит сильнее… высасывает жизнь.

Это были последние слова Нейхема. Он сдался, покорившись непонятной силе. Эмми накрыл умершего красной клетчатой скатертью и вышел в поле через черный ход. Он поднялся на холм, миновал пашню в десять акров и двинулся по северной дороге через леса. Эмми побоялся пройти мимо колодца, от которого понеслась вскачь его лошадь. Перед уходом он поглядел в окно и увидел, что все камни остались целы. Значит, накренившаяся повозка ничего не разрушила и плеск был вызван иной причиной. Что-то упало в колодец после того, как оно погубило бедного Нейхема.

Лошадь с повозкой опередила Эмми, и он с облегчением вздохнул, заметив ее во дворе. Жена не понимала, что случилось, и в панике металась по дому. Он успокоил ее, но не стал ничего объяснять и тут же отправился в Аркхем. Эмми доложил полиции, что в семье Гарднеров больше никого не осталось. Вкратце, без подробностей рассказал о смерти Нейхема и Нэбби, о судьбе Теддиуса в городе уже знали. Упомянул, что хозяева фермы, по всей вероятности, умерли от странной болезни, чуть раньше уже уничтожившей скот. Не забыл сообщить и о том, что Мервин и Зенас бесследно исчезли. Полицейские задали Эмми еще несколько вопросов, уточнили детали и попросили поехать на ферму вместе с ними, судебным следователем, медицинским экспертом и ветеринаром. Ему очень не хотелось туда возвращаться, он опасался, что не успеет выбраться до темноты из этого проклятого места, но полицейские были готовы ему содействовать, и в конце концов он согласился.

Шесть человек разместились в открытом экипаже и последовали за повозкой Эмми. Они прибыли на страшную ферму где-то около четырех часов дня. Полицейские постоянно имели дело с поджогами, убийствами и другими темными сторонами жизни, но, осмотрев комнаты наверху и приподняв красную скатерть, долго не могли оправиться от шока.

Ферма, засыпанная серым пеплом, внушала ужас, но раскрошившиеся трупы превосходили любую фантазию. Даже медицинский эксперт признал, что их незачем исследовать. Конечно, он должен был взять образцы на пробу. Тут-то и выяснилось, что неведомую болезнь давно успели обнаружить. В лаборатории колледжа провели опыты с оставшейся в колбах пылью, сравнили ее с частицами тканей и получили удивительные результаты. Под спектроскопом серая масса окрасилась в необычные тона, и многие полосы совпали по цвету с полученными в прошлом году от обломков метеорита. И хотя через месяц от этих обломков не осталось и следов, в составе пыли нашли фосфаты алкалина и углекислую соль.

Эмми не сказал бы ни слова о колодце, знай, что они рискнут его обследовать. Солнце уже клонилось к закату, и он мечтал поскорее удрать, однако не удержался и окинул тревожным взглядом массивное каменное кольцо. Один из полицейских спросил его, и Эмми признался, что Нейхем боялся кого-то на дне колодца и даже не стал искать Мервина и Зенаса. Тогда полицейские твердо решили спуститься вниз и принялись вычерпывать воду. Эмми ждал и вздрагивал каждый раз, когда из глубины поднималось ведро с очередной порцией застоявшейся, вонючей воды. Ее выплескивали поодаль на пересохшую землю. Горожане брезгливо воротили носы, а когда воду вычерпали до самого дна, то вонь стала невыносимой. Воды оказалось совсем немного, и они справились с работой быстрее, чем думали. Не стоит подробно описывать, что они там нашли. На дне лежали раздробленные скелеты Мервина и Зенаса, сгнившие трупы олененка и большой собаки да еще кости мелких животных. Тина вздымалась и пузырилась, а опустившийся на веревке человек, ткнув в дно шест, не смог добраться до твердого слоя. Сумерки сгущались, работа продолжалась при принесенных из дома фонарях. Когда в колодце искать стало нечего, все пошли в дом и расселись в старой гостиной, пока полумесяц высвечивал своими лучами серые пятна пустоши. Мужчины пребывали в замешательстве и откровенно говорили, что не в силах разобраться в случившемся и связать воедино мутацию растений, поразившую людей и домашний скот, неизвестную болезнь и гибель Мервина и Зенаса в отравленном колодце. Конечно, до них доходили слухи, но они в них не верили и считали их досужей болтовней сельских невежд, уж больно все они противоречили законам природы. Несомненно, метеорит отравил почву, но ни люди, ни скот не ели ничего растущего на ферме, значит, страшная болезнь вызвана чем-то другим. Может быть, яд проник в воду? Не исключено. Ее нужно как следует проанализировать. Но какой приступ безумия заставил мальчиков прыгнуть в колодец? Обломки скелетов показали, что к ним тоже подкралась серая смерть. Почему все живое на ферме сделалось серым и ломким?

Судебный следователь сидел у окна, выходившего во двор, и первым заметил, как в колодце запульсировал свет. Уже настала ночь, и на выжженную землю ложились блики от тусклого полумесяца, но эти переливы были ярче и отчетливее их. Они, как рентгеновские лучи, прорезали густую мглу и озаряли пересохшие выемки, а их цвета невольно останавливали внимание. Мужчины столпились у окна, и Эмми с отчаянием вспомнил, что ему хорошо знаком этот странный отблеск из разложившихся и гниющих глубин. Он видел его не раз, но страх мешал ему сосредоточиться и сделать нужный вывод. Он видел его в омерзительной хрупкой глобуле метеорита два года назад, видел весной в ненормальных растениях и, как ему подумалось, видел сегодня утром из окна комнаты наверху, когда его подхватил липкий поток. Стоп, стоп. Уж не эта ли вспышка убила бедного Нейхема? Ведь он сказал под конец, что такой же цвет был у глобулы и растений. А потом лошадь рванулась и помчалась прочь со двора, а из колодца послышался плеск. И вот теперь из колодца вновь поднимался бледный, с дьявольскими переливами луч.

Сознание Эмми словно пробудилось от долгого сна, и сейчас, в столь напряженный момент, он сопоставлял детали и разгадывал тайну. Его удивило, что влажное облако на утреннем небе и полоса, сверкнувшая в испарениях ночного тумана, производили сходное впечатление. «Да, тут все не так, все не по природе», – подумал он, и в его памяти всплыли слова умирающего Нейхема:

«Он из другого мира, там все не похоже на здешнее. Мне сказал один из профессоров, и он был прав».

Три лошади, привязанные к высохшим деревьям у дороги, громко заржали и забили копытами. Возница направился к двери, но Эмми положил ему руку на плечо.

– Не ходите, – прошептал он. – Мы еще многого не знаем. Нейхем говорил, что какой-то странный цвет в колодце высасывает из всего жизнь. Он возник из круглого шарика, сказал Нейхем. Один такой мы видели в июне, когда камень упал на землю. Высасывает и сжигает, а с виду просто цветное облако вроде этого света. Его нелегко разглядеть, а уж что он собой представляет, и вовсе