неизвестно. Нейхем думал, будто он поглощает людей, животных, растения и так набирается сил. Он заметил его на прошлой неделе. Должно быть, это обитает высоко в небе. Ученые говорили, камень упал с неба. Он не из нашей Вселенной.

Мужчины не знали, на что решиться, а свет из колодца становился все ярче, и лошади совсем ошалели. Из-за их топота и ржания продолжала нарастать тревога. Старый проклятый дом, четыре чудовищных трупа, два здесь и два в колодце, из грязных глубин которого струился непонятный свет с жуткими переливами красок. Эмми инстинктивно удержал возницу, забыв, что он сам сумел спастись, когда в комнате наверху его закружил влажный разноцветный поток, но, может быть, он был прав. Никто не узнает, что случилось ночью во дворе, и хотя до сих пор космическое проклятие не коснулось ни одного человека в твердой памяти, нельзя было предвидеть, на что оно окажется способно, когда стало сильнее и открыто заявило о своих намерениях. Луна все еще светила сквозь тучи.

Один из полицейских у окна вскрикнул, и остальные, увидев, куда он смотрит, тоже поглядели наверх. Любые слова были напрасны. То, что прежде казалось нелепой фантазией и вызывало возражения, отныне сделалось бесспорным. Поэтому они дали клятву никогда не рассказывать в Аркхеме о странном времени. Ветер поднялся чуть позже, а в ту минуту не шевелились ни сухие верхушки изгородей, ни бахрома на экипаже. Однако обнаженные ветви деревьев нарушали царивший в воздухе покой – они изгибались и корчились, как припадочные, пытались дотянуться до облаков и хватали ночную мглу, словно некая неведомая сила дергала их из-под черных корней.

На несколько секунд все затаили дыхание. Потом месяц затянула черная туча, и переплетенные ветви мгновенно поблекли. Все закричали в ужасе, но это еще не был конец. В темноте появились тысячи неярко светящихся точек, которые плотно окружали каждую ветку, как огонь Сент-Элмс или пламя, сходящее на головы апостолов в День Святой Троицы. Чудовищное созвездие вроде кишащей массы светлячков, облепивших падаль и заплясавших на ней сарабанду, было того дьявольского цвета, который Эмми уже видел. Лучи из колодца разгорались все ярче и ярче, и семеро мужчин сбились в тесную кучку. Они в полной мере ощутили собственное бессилие и обреченность. Происходящее не укладывалось в их сознании. Это уже было не сияние, а мощное извержение: поток неведомого цвета вырвался из колодца и направился в небо.

Ветеринар дрожал и двинулся к двери, чтобы подпереть ее тяжелой доской. Эмми дрожал не меньше, и ему изменил голос, когда он захотел привлечь внимание остальных к засверкавшим деревьям. Ржание и цокот конских копыт сделались нестерпимыми, но никто не посмел бы выйти из дома ни за какие блага. За несколько мгновений сияние на деревьях усилилось во много раз, а их непокорные ветки приняли почти вертикальное положение. Деревянные планки колодца тоже заблестели, и полицейский кивнул на сараи и ульи рядом с каменной стеной на западной стороне. Они тоже уже начали светиться, хотя повозки приезжих все еще темнели рядом. На дороге неожиданно раздался отчаянный грохот. Эмми погасил лампу, и все увидели, что обезумевшие кони оборвали привязь и умчались прочь вместе с повозкой.

От шока у приезжих развязались языки, и они испуганно зашептались.

– Он поглощает все созданное природой, – пробормотал медицинский эксперт.

Ему никто не ответил, но полицейский, спускавшийся в колодец, дал понять, что его длинный шест, очевидно, взболтал какой-то слой, который не надо было трогать.

– Это был настоящий кошмар, – признался он. – Там нет дна. Одна тина и пузыри. Такое ощущение, будто под ними кто-то прячется.

Лошадь Эмми по-прежнему отчаянно ржала и била копытами, ее гиканье разносилось по дороге, заглушая остальные звуки. Когда ее хозяин напряг голос и выдавил из себя несколько слов, его никто не услышал.

– Он возник из этого камня… вырос внизу и поглощает все живое… Это его пища. Мервин, Тед, Зенас и Нэбби, а последним был Нейхем… Пили воду из этого колодца… потому на них так сильно подействовало. Он из иной Вселенной… там другие законы… и теперь он возвращается туда…

В этот момент колонна неведомого цвета ярко зажглась и приняла фантастические очертания. Впоследствии каждый из наблюдавших описывал ее по-разному. Привязанная Геро издала дикий, пронзительный звук, какого никто никогда не слышал от лошади. Мужчины зажали уши, а Эмми с отвращением отпрянул от окна. Когда он нашел в себе силы снова посмотреть, несчастная лошадь распростерлась на земле между обломками повозки. На следующий день Геро закопали, но сейчас у ее хозяина не было времени горевать. Не успел он перевести дух, как полицейский вновь обвел комнату выразительным взглядом, и все обратили внимание на засветившийся пол. В доме не осталось ни одного безопасного уголка. Сначала засверкали половицы и тряпичный ковер, потом оконные рамы, шкафы и камин и, наконец, дверь. Всем стало ясно, что дом доживает последние часы и из него нужно немедленно бежать.

Эмми повел всех через черный ход на дорожку, петлявшую между полями и лугами. Люди шли как сомнамбулы, то и дело оступаясь, и оглянулись, лишь поднявшись на пригорок. Их обрадовало, что путь пролегал вдали от колодца, но все же в первые минуты они натерпелись страха, проходя мимо ярко светящихся сараев и почерневших, зловещих деревьев с поднятыми вверх ветвями, которые, слава богу, качались высоко в небе. Когда они пересекли мост над Чепменс-Брук и вышли к лугам, месяц скрылся за черными тучами и вокруг не было видно ни зги.

Они опять обернулись, посмотрели на долину и не поверили своим глазам. Оставшаяся позади ферма переливалась фантастическими цветами, все сверкало – деревья, здания и островки еще не посеревшей травы, языки грязного пламени уже лизали крыши дома, сарая, хлева. Все было охвачено мертвенным заревом. Такую картину мог бы написать Фюссли. Буйный светоносный хаос разрушал ферму, сгоравшую в его адском огне. Радужная отрава из колодца бурлила, переплескивалась, вытягивалась, уменьшалась и вздувалась зловещими пузырями. От ее космического многоцветья рябило в глазах и захватывало дух.

Затем без всякого сигнала страшный поток устремился в небо, как ракета или метеор, и скрылся в круглой дыре между облаками. Он не оставил за собой не только хвоста, но даже слабой искорки. Мужчины изумленно наблюдали, не в силах крикнуть или вздохнуть. Они запомнили этот полет на всю жизнь. Эмми не отрывал взора от созвездия Большого Креста, за которым на Млечном Пути растворился таинственный фейерверк. Но треск в долине заставил его обернуться. Это был именно треск расколовшегося дерева, а вовсе не взрыв, как потом уверяли остальные, но от него, совсем как от взрыва, над фермой взвилась россыпь сверкающих искр. В гигантском калейдоскопе плясали причудливые гирлянды, сменявшиеся блестящими ромбами и кругами. Потом они слились в ослепительное цветное облако, которое взмыло ввысь вслед за первым потоком света. На мгновение в ночном воздухе повеяло сыростью. Ферму вновь окутала густая мгла. Все застыли на месте, боясь сделать хоть шаг. Задул сильный ветер. Казалось, его ледяные, сбивающие с ног порывы исходили из межзвездных сфер. Он обрушился на оставшиеся посевы, с воем хлестал травы и ломал искривленные ветки. Эмми и его спутники дрожали от холода и страха, но ждать, когда из-за облаков появится луна и осветит разрушенную ферму, не имело смысла.

Слишком напуганные, чтобы строить теории, все семеро поспешили в Аркхем по северной дороге. Эмми чувствовал себя хуже других и попросил своих спутников проводить его, а уж потом идти дальше. Ему не хотелось расставаться с ними на полдороге и одному одолевать обезображенный лес. На его долю выпало много лишних испытаний, от которых шестеро горожан, к счастью, были избавлены. Он не подозревал, что страх поработит его на долгие годы, и позднее никогда не говорил об этом. Пока остальные смотрели на дорогу, Эмми опять обернулся и окинул взглядом Окаянную пустошь и темную долину – последний приют его несчастного друга. Он заметил, как от выжженного пятна словно поднялось еще что-то, но, еле вспыхнув, упало в колодец, из которого взлетело на небо бесформенное чудище. Это был просто цвет – не земной