Примерно в 996 году Ибн Сина (в возрасте 16 лет) был призван во дворец для консультации с придворными докторами, безуспешно лечившими заболевшего правителя. Когда его совет спас жизнь правителю, молодой смело попросил разрешения воспользоваться королевской библиотекой. Весьма признательный пациент дал согласие, благодаря чему мы имеем следующее описание собственного «Дома мудрости» Бухары, вышедшее из-под пера Ибн Сины:

Подобно придворной библиотеке халифа аль-Мамуна в Багдаде, библиотека в Бухаре была магнитом для талантливых философов и ученых. Среди многих светил, посетивших саманидскую Бухару, были: знаток греческой мысли из Нишапура Абу'ль Хасан аль-Амири, вступивший в спор с местными философами; астроном Ибн Амаджур аль-Тюрки; математики Абуль-Вафа Бузджани и Абул-Хасан аль-Назами, не говоря уже о многочисленных филологах. Имена таких средневековых книжников, как Раби ибн Ахмед аль-Ахавайни аль-Бухари, Хаким Майсари и Абу Сахл Масихи, может, и неизвестны сегодня, но тысячу лет назад они были передовыми учеными в своей области[669]. Тем временем историки, расселившиеся по всему Саманидскому государству, выпускали работы, описывающие их города и небольшие селения[670].

Мудрецы Бухары были полностью осведомлены о классическом греческом знании, но хотели также ознакомиться и с индийскими науками. Они питали страсть к новым знаниям и культуре гуманизма, считавшей разум лучшим инструментом для разгадки тайн природы и объяснения места человечества во Вселенной. Филолога и лексикографа из Нишапура Абу Мансура ас-Саалиби привез в Бухару его отец, и ему посчастливилось присутствовать при оживленной беседе городских мудрецов. Его отец говорил: «О, сын мой, это памятный день – эпохальный момент, что касается собравшихся талантов и наиболее важных ученых нашего времени. Помни о нем, когда я умру… Я едва ли могу подумать, что в ближайшее время ты увидишь таких людей, снова собравшихся вместе»[671]. Саманидская Бухара, как заключил Саалиби, была «домом славы, Каабой независимости, местом встречи наиболее именитых людей эпохи, горизонтом литературных звезд мира и ярмаркой величайших ученых этого периода».

Саалиби написал большое количество работ, но не писал он лишь об одном – о религии. Возможно, он предполагал, что в своей рубрике «Величайшие ученые» он уже писал об образованных исламских правоведах и других членах образованного религиозно общества. Более вероятно, что он понимал светский настрой высокой культуры в то время. Свободомыслящие саманидские ученые рассматривали религию в лучшем случае как символическое представление истин разума, которое разработано в интересах простых людей. Саалиби также, вероятно стремился обойти глубокое разделение между мусульманами-шиитами и мусульманами-суннитами, проявлявшееся как во всем мусульманском мире, так и в Саманидском государстве.

Как ни странно, это разделение на враждующие группы среди мусульман появилось, как только ислам стал верой большей части населения региона. На территориях, завоеванных арабами, многие приверженцы других религий обратились в новую веру или покинули государство. Другие были успешно оттеснены на второй план, несмотря на то, что они «заключили мир» с мусульманским порядком. Если мусульмане ранее считали «другими» зороастрийцев, буддистов, христиан или иудеев, то теперь причисляли к ним и тех мусульман, с мнением которых они не были согласны.

Упадок власти и веры в багдадском халифате обострил старые проблемы и выявил новые. Иранцы, например, никогда не соглашались со своей уменьшенной ролью, отведенной им после разрушения империи Сасанидов в VII веке. Трое братьев из клана Буидов из Северного Ирана увидели благоприятную возможность и вступили в бой. После первого разгрома тюркских сил халифа в 934 году они получили власть над большей частью Ирана, частью Омана и над самим халифатом. Эти завоевания по сути преобразовали халифат в иранскую империю. Их столица в городе Рее (восток современного Тегерана) стала центром возрождения персидской политической идентичности, которая была подавлена с подъемом ислама, а также ареной серьезной научной деятельности. Все это происходило в годы расцвета Саманидов.

Важно, что династия Буидов была шиитской, в то время как сам халифат оставался суннитским[672]. Но Буиды имели все основания уважать номинальную власть халифа, даже если он являлся суннитом: теперь они столкнулись с соперничающим халифатом, на этот раз шиитским[673]. Речь идет о государстве Фатимидов со столицей в Каире, которое было создано исмаилитской ветвью шиитов. Оно уже захватило Египет и Северную Африку, и теперь его правители начали смотреть на восток. Это возрастающее противостояние подчеркнуло тот факт, что два величайших центра власти в исламском мире были теперь в руках шиитов. Многие пришли к выводу, что исламский мир вступил в эпоху влияния шиитов. Ученые относят «шиитский век» – эпоху, когда шииты встали у политического и интеллектуального руля, к 950–1050 годам[674].

Реальность нового религиозного влияния оказалась менее впечатляющей, чем предполагает фраза «шиитский век». Фатимиды развивали торговлю и выказывали похвальную терпимость по отношению к другим верам. Как Буиды и Саманиды, они были открыты миру идей и щедро поддерживали некоторых богословов. Создатели медресе, которое было основано в мечети Аль-Азхар в Каире, позже назвали его «первым университетом в мире», несмотря на то, что до 1961 года в нем обучали только религиозным наукам.