ее лицу, брови напрягаются каждый раз, когда ее грудь подпрыгивает от рыданий.

— Пожалуйста, не позволяй плохим людям причинить мне вред. — Ее рыдания разбивают меня на мелкие кусочки.

Я бы сделала все, чтобы освободить ее, даже отдала бы свою жизнь за ее, если бы они мне позволили. Но, судя по всему, они все еще хотят, чтобы мы были живы, и это дает мне надежду.

— Я никому не позволю причинить тебе боль. Я люблю тебя, София. Будь храброй ради меня.

— Ты обещаешь, что папочка найдет нас? — Она хнычет, тяжело дыша, а я понемногу развожу руками.

Поторопись! Они могут вернуться в любую минуту. И на этот раз они могут убить нас за то, что я сделала.

— Я обещаю.

Я выкручиваю руки, и каким-то образом четверть одной из них начинает выскальзывать.

— О Боже, — бормочу я, работая еще усерднее, не обращая внимания на резкую жгучую боль.

Почти получилось. Наполовину. Еще немного, и…

Я задыхаюсь, когда одна рука выскальзывает как раз в тот момент, когда один из мужчин входит обратно.

Черт. Не двигайся.

— Вам двоим нужна вода или что-о еще? — спрашивает тот, что с желтыми зубами, и рукоятка его пистолета видна из-за пояса.

Если бы я могла как-то добраться до него. Я могла бы выхватить его, а потом пристрелить, прежде чем звонить в полицию и Майклу.

— Пожалуйста, мне кажется, у меня кровоточит запястье, — плачу я, на этот раз притворяясь, что плачу. — Не могли бы вы проверить?

— А, черт, — бормочет он, топая ко мне.

Как раз в тот момент, когда он проходит мимо моих коленей и поворачивает за мной, моя рука срывается и хватает пистолет.

— Вау… — Он поднимает руки в знак капитуляции, когда я направляю пистолет на его член. Медленно он отступает. — Вам не стоит этого делать, леди. Он вот-вот вернется и пристрелит тебя и ребенка.

— Ты нас выпустишь, — говорю я ему, хотя моя рука дрожит, и я использую другую, чтобы унять дрожь.

София хнычет, но я не могу на нее смотреть. Пока он не умрет или не исчезнет.

— Я не могу этого сделать. — Он качает головой. — У нас есть работа, и мы ее сделаем.

— Какого черта так долго… — Входит второй и, как только видит меня, достает пистолет.

Я даже не моргаю, когда нажимаю на курок. София вскрикивает, а мужчина падает на пол.

— Черт побери! — ругается мужчина передо мной, глядя на своего друга, в теле которого запеклась кровь.

— Подними свои гребаные руки! — Я направляю оружие ему в грудь, мои плечи напряжены, а руки липкие.

— Хорошо, леди. Расслабься. — Он делает то, что ему говорят. — Просто скажи мне, чего ты хочешь. Мне не нужны неприятности.

— Сколько вас в доме? — Мои конечности трясутся, но я стараюсь держать себя в руках.

— Только мы, клянусь. Остальные мертвы. — Он пытается сделать шаг назад, но я качаю головой. — Люди Майкла убили их.

— Где люди Майкла? — Мое сердце стучит так громко, что в животе поднимается тошнота.

Но я не обращаю на это внимания. Я сосредоточена только на том, чтобы вытащить Софию отсюда.

— Они тоже мертвы.

Черт!

— Я уйду, и ты больше никогда меня не увидишь. — Он поднимает руки вверх. — Мне все равно. Денег на это дерьмо не хватит.

— Брось оружие на землю. — Мой голос ровный, но каждый дюйм во мне пропитан болью.

В моей жизни было много ужасов, но это нечто совершенно иное. И я думаю, что это из-за Софии. Мне никогда раньше не приходилось защищать ребенка, особенно того, которого я люблю всем сердцем.

Когда он не двигается, я поднимаюсь со стула и делаю один шаг вперед, нацеливая пистолет ему в лоб.

— Оружие. Сейчас же. — В моем тоне звучит яд.

— Ладно, ладно… — Он тянется к своей лодыжке, извлекает оттуда пистолет и бросает его на землю.

— Убери его.

И он убирает.

— Покажи мне другую лодыжку.

Его челюсть сжимается.

Я так и знала.

Он тянется к ней, и вот оно, второе оружие. Он медленно кладет его у своих ног и пинает.

— Не двигайся, черт возьми, — предупреждаю я. — И отойди от девочки.

Он слушает, как хороший маленький солдат, а я, не сводя с него глаз, отступаю назад к своему телефону, надеясь, что он все еще на диване.

Продолжая наводить оружие, я начинаю набирать номер полиции.

— Девять-один-один. Что у вас случилось?

— Пожалуйста, к нам вломились и…

Я теряю дар речи, телефон выскальзывает из моей руки и падает на пол.

— Ты маленькая сучка, — усмехается он, раскрывая нож, который только что достал из кармана. — Я не собираюсь возвращаться в тюрьму.

Он делает один шаг к Софии, и она кричит.

— Отойди от нее, мать твою! — Я кричу громче, чтобы диспетчер услышал.

Я нацеливаю на него пистолет.

— Мэм? Вы здесь? Что у вас случилось? — Женский голос вибрирует на полу.

— Я застрелю тебя. Отойди от нее, — предупреждаю я этого засранца.

— Держу пари, ты даже не умеешь пользоваться этой штукой. — Он хихикает. — Я убью вас обеих, а потом уйду сам, пока не появились копы.

Он продолжает идти к Софии. Остается всего несколько футов.

Я перестаю слушать телефонную трубку и слышу только приглушенные крики Софии. Инстинктивно мои пальцы нажимают на спусковой крючок. Понемногу. Пока…

Выстрел.

Он стонет, когда пуля пробивает его руку, а крик Софии резко пробуждает меня от шока.

Я бросаюсь к нему, выпуская еще одну пулю в бедро, затем одну в другую, чтобы убедиться, что он не сможет уйти. Он ответит за это. Майкл захочет этого.

Кровь сочится из его ран, как нескончаемый поток его испорченности. Я опускаюсь на землю, а он борется за то, чтобы сесть, и смотрит на меня полным ненависти взглядом. Его ноздри раздуваются, зубы оскалены, грудь вздымается.

Я не даю ему ни секунды времени, сразу же бросаюсь к Софии и освобождаю ее от веревок.

Она спрыгивает и бросается в мои объятия, все ее тело обвисает и дрожит.

— Я держу тебя, милая. — Я прижимаю ее к себе, и мы обе разваливаемся на части. — Я никогда тебя не отпущу.

ГЛАВА 38

МАЙКЛ

— Спасибо, что заглянули. — Патрик провожает нас до двери, и я с нетерпением жду, когда смогу вернуться домой, к Элси и дочери.

Как только мой отец и Джио выходят на улицу, Патрик зовет меня на приватную беседу. Когда я подхожу к нему, его взгляд рассеивается за моей спиной,