Эвелиса отвернулась, стараясь не выдать своего огорчения. Почему-то в том, что Арлен уехал не сообщив ей, как прошел разговор, чудился дурной знак. Но едва ли слуга мог знать, что произошло. Правильнее всего дождаться «отца», и спросить лично у него.

Джес неслышно выдохнул. Происходящее ему не нравилось, но как верный слуга, он всегда в точности исполнял приказы. Лорд Гартес лучше знает, что будет правильным.

***

Вернувшись к себе, Эвелиса попробовала сесть за книгу, но строчки буквально расплывались в глазах. Странно, что Арлен уехал не передав ей даже пары слов. Закрадывалось чувство, будто произошло что-то неладное. Может лорд Гартес решительно выступил против брака, поэтому и не посчитал нужным сообщать об этом ей? Девушка задумчиво остановила взгляд на темной дубовой панели.

Даже понимая, что представляет из себя характер «отца», поверить в это было непросто. Далибор без раздумий отдал бы ее любому, кто отважился посвататься и счел бы это редкой удачей. Однако лорд Гартес – совсем иное. Ему не будут в спину шептаться, что дочь замуж не выдал. Только ведь и ему незачем держать ее до конца дней при себе. Разве только… Если он не присмотрел для нее другого жениха.

Эвелиса нахмурилась. Быть может раньше она смиренно пошла бы за любого. Невольно вспомнился безмолвный детина. Почти за любого. Но почему ее жизнью имеет право распоряжаться кто угодно, кроме нее самой?

За окном постепенно сгущалось небо, а девушка все сидела над открытой книгой подперев щеку ладонью. Зря она не отправилась к лорду Гартесу вместе с Арленом. Вот и приходится теперь сидеть одной и мучаться в раздумьях. Дождаться бы только возвращения отца…

Неожиданно до слуха донеслись какие-то неясные звуки. Эвелиса настороженно прислушалась. Она не стала плотно закрывать дверь, чтобы не пропустить приезд лорда Гартеса, однако пожилой лорд никогда не производил столько шума. Где-то на нижнем этаже голоса зазвучали еще громче, хоть и нельзя было разобрать ни слова.

Девушка встала. Надо бы выяснить в чем дело. А заодно… нужно еще раз попробовать расспросить Джеса. Даже если тот ничего не знает, скажет хоть в каком настроении уезжал лорд Гартес, или обмолвился ли о чем.

У дверей спорили двое.

– Еще раз вам говорю. Когда лорд Гартес в отъезде, леди Гартес никого не принимает. Вы можете приехать завтра. – камердинер стоял на своем, преграждая путь пожилому худощавому мужчине.

– Да поймите же. Завтра будет поздно! – мужчина комкал в руках платок, которым то и дело протирал виски, – Речь идет о жизни и смерти!

– Когда дело касается жизни или смерти – обращаются к докторам, – парировал лакей. – А леди Гартес очень занята и ей…

– Что происходит?

На появление Эвелисы спорящие отреагировали по-разному. Джес с досадой поморщился и отвел взгляд. Второй же человек буквально бросился к девушке, но едва сделав пару шагов замер, будто налетел на невидимую стену. Глаза его медленно округлялись, а брови поползли вверх.

– Эээ… Эв-эве… Ваша светлость? – дрожащей рукой он протер не только виски но и лысеющий затылок.

– Вы желали меня видеть? – девушке хватило одного взгляда, чтобы узнать Ирвиса. С момента последней встречи управляющий почти не изменился, разве только стал немного бледнее. А сейчас он выглядел еще и необычайно взволнованным.

– Д-да, ваша светлость, – быстро заговорил мужчина, словно опасаясь, что его перебьют, – Прошу вас, он же отправился на дуэль без всякого оружия. Не знаю, что произошло между моим господином и вашим отцом, но это глупо. Крайне глупо. Он велел отправляться к вам, только в том случае, если не вернется к утру, но… Но вы должны их остановить!

– Вы просто безумец, – буркнул Джес, пытаясь оттеснить Ирвиса к двери, – Вам лучше убраться отсюда по…

– Постойте, какая дуэль? О чем вы говорите? – девушка впилась взглядом в управляющего, ощущая как в груди затягивается тугой узел.

– Не слушайте его… – начал камердинер и умолк на полуслове, остановленный властным жестом.

– Ваш отец собирается убить лорда Реймеса, считая, что тот нанес ему оскорбление. Мой же господин отправился на эту встречу без оружия, так как намерен решить все мирно…

– Где? – только и смогла выдохнуть Эвелиса, чувствуя как от лица отливает кровь.

– За городским парком. Сегодня вечером.

Небо за окнами уже начинало розоветь, а солнце постепенно скрывалось за дальними домами. По коже легким покалыванием прошел озноб. Нельзя было терять ни минуты.

Эвелиса бросилась к высокой двери, но на ее пути вырос камердинер.

– Ваша светлость, прошу простить, но лорд Гартес запретил выпускать вас из дома до своего возвращения.

– Я не спрашивала разрешения! Пустите!

По лицу мужчины пошли красные пятна, однако он стоял на своем.

– Поймите, я не могу этого сделать!

Девушка быстро оглянулась на Ирвиса, и поняла, что он явно не помощник. Сам едва держится на ногах. Полагаться приходилось только на себя. Однако с камердинером ей не справиться, даже не оттолкнуть. Он мужчина, а следовательно сильнее. Была дорога каждая минута.

– Джес! Прошу вас. Я не хочу чтобы мой отец становился убийцей. И… вы же должны мне подчиняться…

– Я подчиняюсь только его светлости. – упрямо повторил лакей, прислонившись спиной к двери.

Эвелиса закусила губу и быстро оглядела нижний зал. Внезапно разум стал прозрачным, словно холодное стекло. Да, она недостаточно сильна чтобы оттолкнуть лакея со своего пути, а значит придется воспользоваться другим выходом. Главное, чтобы ее не успели остановить.

Она осторожно переступила с ноги на ногу, освобождаясь от домашних туфель. Так же медленно наклонилась, чтобы поднять их. Мужчина наблюдал за ее действиями с растущим недоумением. Но прежде чем он успел хоть что-то сказать, туфли с силой полетели в его лицо.

Воспользовавшись секундной заминкой, девушка развернулась в противоположную сторону и бросилась к дальнему окну, которое на ее счастье оказалось приоткрыто. Не так уж и высоко, примерно в половину ее роста. Джес с воплем бросился за ней, но налетел на Ирвиса. Что было дальше, Эвелиса уже не могла видеть. Она бежала по улицам так, как не бегала еще никогда в жизни. Редкие прохожие отскакивали с ее пути, едва ли понимая, что происходит.

Сердце гулко колотилось о ребра. Городской парк всего лишь в трех улицах. Она должна успеть. Она успеет. Иначе и самой незачем жить…