– Артефакт не был настроен на защиту от этих чар, – выдал он.

Я поощрительно кивнула.

– Купол – стандартный, и даже усиленный, мы работали над модификациями с Мастером Блау, – пояснил он. – Мы учли всё, проверяли по списку, на все чары!

Я ещё раз поощрительно кивнула.

– …кроме… целительских, – голос Геба сел.

– Умница, – я лениво похлопала в ладоши несколько раз. – Ты знаешь, какой перечень чар сдают на экзамене Помощники целителя? Список стандартный и открыт для всех – диагностические, реанимационные, исцеления, базовые навыки приготовления эликсиров… и ни одного плетения, которое позволяет влиять на внутреннюю структуру энергетического контура.

Геб притих и слушал очень внимательно.

– На первом курсе первая и самая красивая церемония – это посвящение новых Целителей Святому Асклепию, – я дернула уголком рта. – В первый же день все приносят клятву «не навреди» и «сохрани жизнь». Это очень красиво. Нарядная форма, разноцветные вспышки силы – настоящее посвящение. И только после этого начинают проходить настоящие чары. Нет клятвы – нет доступа к плетениям. Я не приносила клятву. И не собираюсь, – кольца лениво щелкнули, переливаясь цветными бликами на свету, когда я вытянула вперед руку, любуясь.

– Но, Вайю, все знают, что ты идешь в столичную Академию на целительский, именно поэтому у тебя был Наставник…

– Светлый Наставник, – я согласно кивнула.

– Это значит… значит…, – он снова всплеснул руками, – это как если бы я, отучившись у сира Блау, передумал идти на артефактора. Так нельзя! Ты не можешь изменить путь, я – буду артефактором, ты – целителем!

– Нельзя, я – не могу просто взять и отказаться, мне никто не позволит. Поэтому нужно, чтобы они сами меня исключили, – я криво улыбнулась, – запретили мне учиться на целительском.

Геб застонал. Я философски пожала плечами – на этот случай у меня был план. Тупой, чрезвычайно тупой, но план.

– Так нельзя! Они просто заставят тебя принести клятву!

– Я не собираюсь использовать целительские чары так, Геб, – я фыркнула. – Доверие – это единственная причина, по которой я показала тебе. Я знаю, какие слухи ходят в классе, в Легионе, наверняка брат уже обсуждал с тобой…

– Блау – слабы, – выдавил Геб тихо и покраснел.

– Кто самый опасный из магов? – спросила я спокойно – мальчишка не сказал ничего нового. – Кто может нанести максимальный вред?

– Элементальщики, – выдал Геб после недолгого раздумья, – особенно боевые. При равном круге они всегда возьмут верх в своем направлении чар.

– Так принято считать, – я кивнула. – Это сложный способ мышления. Именно так нас учат.

– Почему боевых магов никто не заставляет приносить клятву о не причинении вреда? Атакующие не менее опасны. Почему только целитель не может защищать себя сам, принося такую клятву? Почему только целитель вынужден таскаться с отрядом магов, потому что сам не в состоянии сделать хоть что-нибудь? Думай. Кто ещё приносит клятву, Геб?!

– … менталисты, – выдал он ошеломленно после долгого молчания.

– «…Целитель далек от всего намеренного, неправедного и пагубного…», – пропела я тихо. – Это была простая блокировка центрального канала, Геб. Стандартные чары, их проходят на пятом курсе и используют при повреждении источника, если нужно отсечь поврежденный меридиан полностью, перекрыв доступ. Пациент потеряет круг, но сохранит силу. В большинстве случаев, – добавила я, подумав. Метод ампутации энергетических каналов никогда не приводил меня в восторг.

– Но, Вайю, – он снова нервно взлохматил пятерней волосы, – если все целители приносят клятву… и учат в Академии, значит… Наставник Виртас обучал тебя в обход правил!

Я печально развела руками. Бедный Виртас, но обвинением больше, обвинением меньше, надеюсь он никогда не узнает, чему именно он успел меня научить.

– … и это…

– Тюрьма, – я переплела пальцы решеткой и весело подмигнула. – Если очень повезет и попадутся дураки, которые не прикончат сразу.

– Но, Вайю…, – лицо Гебиона стало пепельно-серым.

– Геб, – я поднялась на ноги и покрутила шеей, разминаясь. – Это наш самый последний шанс. Когда больше не останется ничего. Когда будет совершенно всё равно, что будет завтра. Шанс на то, что мы выживем. Захлопни рот, – я щелкнула пальцем Геба по носу. – Потому что это можно использовать только один раз… если меня поймают, – закончила я совсем тихо.

И потому что больше с прошлой жизни у меня не осталось ничего. Единственное оружие, которое я могла бы использовать.

– А как же тогда… Академия? – Гебион тупо моргнул.

– Мы не идём в Академию, Геб, – я хлопнула его по плечу и покрутилась на носочках, раскинув руки. – Мы идем в Корпус. Поэтому выкини те книжки, что подсунул Луций, они бесполезны.

– Корпус…, – глаза мальчишки вспыхнули фанатичным светом.

– И никогда, – я стащила его со скамьи за ворот, – никогда больше не смей думать, что Блау – слабы. Нападай!

***

Дым вился клубами. Сладковатый, терпкий, я знаю, что сегодня курил дядя вместо обычного табака, и эта маленькая палочка мне не нравилась.

В кабинете царил полумрак, трещали дрова в камине, и одинокий светляк над столом немного разгонял тьму по углам. Я думала, меня буду ругать. Дядя молчал весь день, и когда вызвал в кабинет перед сном, я ожидала очередных нотаций, но… он молчал. Курил и молчал, вот уже мгновений тридцать.

Сначала я чинно сидела в кресле, потом сбросила тапки и забралась на краешек тахты к дяде, потом осмелела, и, прихватив подушку, подлезла под бок, устроившись удобнее – выволочки не будет, можно просто помолчать вместе.

Палочка была десятой по счету. Как только кончалась одна, дядя прикуривал следующую, щелкнув пальцами, от маленького огонька, и молча курил снова.

Всё было плохо. Очень плохо.

Запах этого сладковатого дыма и вязкости, которая оседает на языке, я не любила. Наркотики были легкими и кровь можно почистить чарами… но… дядя никогда не курил при нас ничего кроме табака.

Тяжелая теплая рука упала мне на макушку, и дядя продолжил выдыхать дым, лениво перебирая пальцами мои волосы.

– Я уезжаю в столицу. Утренний портал, – слова камнем упали вниз, нарушив мирную тишину вечера.

Ещё пять мгновений молчания.

– Запомни знак, – дядя щелкает пальцами, и перед нами расцветает сложный символ, полыхающий темной силой. – Сейчас принесешь клятву, – символ растаял в воздухе и дядя поджег следующую курительную палочку, – если придет Вестник с таким знаком, ты бросаешь всё, где бы ты ни была, поднимаешь полную защиту поместья и спускаешься в самое главное Хранилище. На… декаду, – добавил он, подумав.

Я вздрогнула. Самое главное – это нижний уровень, экранированное от всего?