доказательства его намерений? Нет. А у него есть пуговица. И кто же всадил ее в горло? Вы! – он ткнул пальцем в сторону Флори. – Подделали документы, обокрали своих работодателей, похитили ребенка, а после попытались сбежать из камеры, напав на следящего. Очень похоже на скользкий путь преступницы, не находите?

Флори почувствовала, как в груди стягивается тугой узел. Ей были неприятны манипуляции Гленна. От дружелюбной обходительности он резко перешел к угрозам, но, быстро осознав, что ошибся, притворился сочувствующим мудрецом, дающим совет. Она хотела ответить что-то резкое, способное осадить богача, однако ее положение не позволяло. Флори не знала этого человека и его истинных намерений. Зато он знал ее – даже то, о чем она никому не рассказывала; сведения, доступные только следящим. Ее бросило в жар от ужасной догадки: Гленн говорил с Тоддом и действовал в его интересах. Неужели от нее решили избавиться? Свидетели скажут, что она покинула тюрьму целая и невредимая. Никто не знает, что она здесь, заточенная в золотой клетке. Широко распахнутыми глазами Флори посмотрела на Гленна, вальяжно раскинувшегося на диванных подушках. Хозяин дома, положения, жизни.

– Откуда вы знаете обо мне? – дрожащим голосом произнесла она.

– Бросьте, Флориана. Вы показались мне весьма сообразительной девушкой. Так неужели думаете, что я бы поручился за незнакомку лишь потому, что мой сын просил за нее?

Он достал из кармана портсигар и закурил. От резкого табачного запаха у Флори закружилась голова. С трудом удалось сосредоточиться, чтобы уловить, о чем ей говорят.

– Конечно, вначале я узнал, кто вы такая и почему попали за решетку. Окажись там какая-нибудь легкодоступная девица, с которыми путается мой сын, я бы даже пальцем не пошевелил. – Он бросил взгляд куда-то за спину Флори и широко улыбнулся: – О, сынок, доброе утро! Смотри, кого я тебе привел.

Флори обернулась: в дверном проеме, словно окаймленный золотой рамой, стоял Дес. Он слышал слова отца, потому и выглядел сконфуженным. А вот Гленн вместо того, чтобы сгладить неприятную ситуацию, подчеркнул ее неуместной фразой:

– А мы тут как раз о тебе говорили.

Затем он стряхнул пепел прямо в кофейную чашку, словно демонстрируя свое пренебрежительное отношение ко всему окружению.

– Да-да, я слышал, – рассеянно пробормотал Дес. Все его шутовство и бравада разом куда-то исчезли. Он стоял, опустив голову и ссутулив плечи, похожий на провинившегося ребенка.

Флори впервые видела его таким. В ее представлении Дес был похож на этот дом – напыщенный, вызывающий, жеманный. Но сейчас он будто бы смыл с себя золотую пыль наигранности и предстал в своем настоящем обличье.

– Кофе? – невозмутимо продолжал Гленн. – Или, может, сигару?

Дес отказался, заявив, что пришел за Флори. Не дожидаясь приглашения, она переметнулась к нему. Дес взял ее за руку, и в его мягком, дружеском жесте было что-то успокаивающее. Без слов они поняли, что хотят одного и того же: поскорее уйти.

Господин Гленн, однако, не собирался так просто отпускать их. Он слишком любил красочные обертки и игру на публику.

– Считай, это мой подарок тебе, сынок.

– Оу, первый за последние три года? Как мило.

– Первый, от которого ты не посмеешь отказаться.

Гленн медленно подошел к сыну, словно рассчитывал таким образом увеличить свое отцовское влияние.

– Я подарил тебе безбедную жизнь. Шикарный дом. Образование. Дорогие вещи. И кого я вижу перед собой, сынок? Тупоголового лицедея в дешевых ботинках. – С кривой усмешкой Гленн стряхнул пепел под ноги. Дес с почти равнодушным видом проследил за тем, как серые крупицы опадают на мыски его обуви.

– Я думал, мы все обсудили вчера.

Невзирая на спокойствие в голосе, Флори чувствовала напряжение, исходящее от Деса. Он был на пределе и мог взорваться в любую минуту. Возможно, отец этого и добивался. Ей пришлось вмешаться, чтобы предотвратить катастрофу:

– Дес, нам пора.

Внезапно господин Гленн скривился, от чего на его вытянутом скуластом лице пролегли глубокие морщины.

– Как ты его назвала? – Он перевел на сына презрительный взгляд: – Ты что, сменил имя? Имя, на которое я заработал?

– Это было не имя, а скороговорка, чтобы потешить твое самолюбие.

– Тебя зовут Дейлор-Максимиллиан Гленн, – прошипел Гленн-старший, сжимая кулаки. Пепел от сигары продолжал сыпаться на роскошный ковер.

– Да-да, повторяй почаще, в твоем возрасте пора тренировать память, – огрызнулся Дес.

Оба знали болевые точки друг друга и безжалостно палили в них. Слова сына так задели Гленна, что он перестал сдерживаться и разразился криками:

– Ты все делаешь назло! Я заработал на твое имя, а ты его предал! Я воспитывал тебя как единственного наследника, чтобы передать дело, а ты растоптал и это!

– Так отдай все одному из своих незаконнорожденных. Уверен, в Пьер-э-Метале найдется несколько наследничков. А если проехаться по ближайшим городам, то насобираешь целую бригаду!

Эти слова стали искрой, пробудившей пламя. Гленн наотмашь ударил сына по лицу. Перстень на мизинце рассек ему губу, но Дес даже не дернулся.

– Кажется, нам пора, – подытожил он. Выступившая из царапины кровь казалась слишком темной на его бледном лице.

Гленн-старший стоял, потирая руку. По нему нельзя было прочесть, что он чувствует: то ли удовлетворенный гнев, то ли неловкое сожаление. Однако все трое были так поражены разразившимся скандалом, что даже не попрощались.

– Надеюсь на вашу благодарность, Флориана, – крикнул хозяин дома вслед.

Притворившись, что не услышала этого, она поспешила за Десом. Мажордом, услужливо открывший перед ними дверь, выглядел как очередная насмешка.

– Всего доброго, господин, – пробормотал он, выбрав обезличенное обращение. Наверняка прислуга в доме знала о конфликте между отцом, пекущимся о статусном имени, и сыном, что пренебрег своим сомнительным наследием.

Они спустились во двор по длинной лестнице, миновали бронзовые ворота с витыми прутьями, а потом еще долго тащились по улице к автомобилю, который Дес оставил вдалеке от родительного дома. Зная снобизм отца, ему стоило проделать то же самое и со своими ботинками – добротными, грубо прошитыми, слегка истертыми на мысках из-за привычки Деса пинать все, что попадается под ноги. Он и сейчас не пропустил ни одного встречного предмета. Мелкие камни приземлялись со стуком, жестяные банки грохотали по мощеной дороге, а пустые папиросные коробки катились с глухим звуком – это заполняло напряженную тишину между ними.

Наконец они добрались до автомобиля, и его потрепанный пыльный салон показался самым надежным убежищем. Флори выдохнула и достала из кармана платок, чтобы вытереть кровь с лица Деса. Он резко отстранился от ее руки и нахмурился:

– Не нужно меня жалеть.

– Тогда смой кровь сам. Меня мутит от одного вида. – Флори бросила платок ему на колени и демонстративно отвернулась.

Они ехали в напряженном