— Потому что я такая. Я плачу, я эмоциональна. Сегодня был тяжелый день, и все сразу навалилось на меня.

Она пытается улыбнуться, но у нее ничего не получается, и от этого мой желудок скручивается еще сильнее.

Теория Брэма начинает обретать смысл.

Я готов не спать, только бы провести еще несколько часов, чтобы убедиться, что вижу улыбку Джулии… полную радости. Я ничего так не хочу в жизни, как того, чтобы моя девочка была счастлива…

Теперь я это понимаю. С каждым вздохом я хочу, чтобы Чарли была счастлива. И, задавая себе этот вопрос, понимаю, что мои чувства к Чарли гораздо сильнее, чем те, что я испытывал к Ванессе. Я никогда бы не спросил ее об этом.

— Я хочу, чтобы ты была счастлива, Чарли. Как я могу сделать тебя счастливой?

Она поднимает руку к моему лицу и ласкает губы.

— Займись со мной любовью.

Мне должно быть страшно от того, как она это сказала — заниматься любовью, — но меня это не пугает. Словно она должна была говорить это все время.

Приподнявшись на коленях, я расстегиваю рубашку и отбрасываю ее в сторону, любуясь тем, как Чарли смотрит на меня с благоговением, словно ей никогда не надоест открывающийся перед ней вид. Следующими идут брюки, я снимаю их вместе с боксерами. Оставшись голым, медленно и целенаправленно начинаю раздевать ее. Я начинаю с леггинсов. Затем тянусь к свитеру, и когда снимаю его и обнаруживаю, что на ней нет лифчика, мгновенно становлюсь твердым. Последними снимаю стринги, и после забираюсь на нее и обхватываю ее голову предплечьями.

Я глажу ее по волосам и вытираю ее слезы.

— Чарли, ты должна перестать плакать. Ты меня пугаешь.

— Прости. — Она делает глубокий вдох. — Я просто… напугана.

— Чего ты боишься?

Она отводит взгляд и говорит:

— Не хочу тебя терять, а последние двадцать четыре часа я думала, что теряю тебя.

— Хэй. — Я запечатлеваю поцелуй на ее мокрых от слез щеках. — Я никуда не уйду, Чарли.

Она выдыхает и говорит:

— Когда ты сказал, что двигаешься дальше, это меня сильно задело. Я снова почувствовала себя как с Крисом.

— Черт, детка. — Я прижимаюсь лбом к ее лбу. — Блядь, я не хотел тебя так напугать. Правда, не хотел. Я был расстроен, напуган и в то же время испытывал облегчение от того, что с тобой все в порядке. Думаю, все это разом навалилось на меня, и я наговорил глупостей, которые теперь, не имеют смысла. Прости меня. Мне чертовски жаль. Я не имел в виду, что собираюсь двигаться дальше без тебя.

Ее руки скользят вверх и вниз по моей спине.

— Я понимаю. И мне жаль, что я вернула тебе кольцо. Я не играла в игры. Просто твои слова причинили мне очень сильную боль, и я поверила, что ты больше не хочешь меня. Но теперь я понимаю, что это не так. Твоему слову… я доверяю. Я знаю, что оно значит для тебя.

— Спасибо. — Я легонько целую ее губы. — Спасибо, что пришла сегодня и облегчила боль в моей груди.

— Я хотела дать тебе пространство, чтобы убедиться, что я — то, чего ты на самом деле хочешь.

— Так и есть, — говорю я, приподнимаясь и обхватывая ладонями ее лицо. — Ты — то, что я хочу, Чарли.

Она кивает, обхватывает руками мою шею и притягивает к своим губам, отчаянно целуя, а затем раздвигает ноги.

Она побуждает меня, но я останавливаю ее и говорю:

— Ты не готова.

Она кивает и наклоняется, прижимая мой член к своему влажному входу.

— Я готова. Пожалуйста, ты нужен мне внутри. Ты нужен мне весь.

Застонав, нуждаясь в ней так же сильно, вхожу в нее до основания члена, а затем прижимаю к своей груди, позволяя почувствовать меня внутри, надеясь показать ей, насколько она важна для меня.

Это все, чего я хочу.

Я и она.

Вместе.

Глава двадцать шестая

ЧАРЛИ

— Ааа, черт возьми, Чарли. — Грудь Рэта вздымается, мышцы напрягаются, и он хватается за спинку кровати над собой. — Черт, детка…

Я сосу сильнее, провожу языком по головке его члена.

Всасываю.

Отстраняюсь.

Всасываю.

Отстраняюсь.

Его бедра двигаются, умоляя о большем, мой палец входит и выходит из его задницы, в то время как рот продолжает двигаться по всей длине. Я вижу, что он на грани, поэтому перестаю сосать и облизываю нижнюю часть его члена, играя с чувствительной жилкой вдоль длины.

Он шипит от удовольствия, его бедра напрягаются, мышцы пресса перекатываются, а сухожилия на руках напрягаются. В этот момент я снова беру его в рот и заставляю его кончить.

— А-а-а, Чарли… Блядь.

Он кончает, сильно, и это самое эротичное зрелище, которое я когда-либо видела.

То, как оргазм овладевает им, наслаждение в его чертах, неконтролируемая конвульсия тела… так чертовски сексуально.

Я снова поднимаюсь по его телу, прокладывая дорожку из поцелуев, пока не достигаю рта. Его грудь быстро вздымается и опускается, пока он пытается перевести дыхание.

Я целую его в подбородок и говорю:

— С днем рождения.

Он подхватывает меня и укладывает на матрас.

— Блядь, это лучший день рождения за всю мою жизнь. И лучший способ пробуждения.

Он начинает спускаться по моему телу, но я останавливаю его.

— О нет, нет. Сегодня твой день, посмотрим, сколько раз я смогу отсосать тебе за эти сутки.

Он приподнимает брови.

— Детка, не шути так.

— Я серьезно. Минус один, осталось девятнадцать.

Его глаза чуть не вылезают из орбит.

— Ты собираешься отсосать мне сегодня двадцать раз? Чарли, после этого у меня не будет члена.

— Хочешь сказать, что в тебе недостаточно мужественности, чтобы выдержать двадцать минетов за день?

— Я говорю, что не хочу идти к алтарю нетвердой походкой на свадьбе лучшего друга.

— И сестры. Это также свадьба твоей сестры.

— Да, так и есть. Но Брэм — мой мальчик.

Честно говоря, никогда не пойму, что за броманс у этих двоих. Но это мило. Хотела бы я иметь такую же дружбу, как у них. Конечно, у меня есть бабушка, но она пожилая, так что с поздними посиделками у нее не очень получается. Лайнус — мой друг, и у меня пара друзей на севере штата, но ничего похожего на то, что есть у Брэма и Рэта. И странно, что с тех пор, как я сказала Лайнусу, что выхожу замуж за Рэта, он отдалился. Я продолжаю думать, что он не одобряет мой поступок. В любом