Капитанская каюта оказалась закрытой, взламывать её не стал, поселился в соседней, которая принадлежала его первому помощнику.

Хорошо выспался. Утром размялся в спортивном зале, доведя себя до пота. Вымылся под душем. Позавтракал теми продуктами, которые накануне нашёл на кухне и в кладовке.

Было немного жаль покидать звездолёт, но следовало уходить. Сказал себе: «Надо, Елисей, надо!»

Подошёл к двери и отдал последнюю команду бортовому компьютеру:

— Спасибо за свет и всё прочее! Гаси свет! И — до свиданья!

Он потух. Я оказался в кромешной тьме. Открыл замок, потянул на себя дверь и сразу же замер, услышав за ней голоса. Среди многих прочих прозвучали слова, которые пронзили мой мозг:

— Источник шумов вон с той стороны!

Далее услышал про детектор.

Боже мой, а я забыл про установленные телекамеру и шумоуловитель. Несомненно, последний был прикреплён к корпусу «Барса космоса» и зафиксировал те шумы, которые я производил, например, в спортивном зале. Потому сюда и прибыли корсары. Вновь я оказался в ловушке! И в куда худшей, чем накануне! Вчера у меня ещё имелись какие-то варианты спасения, а здесь единственный выход был блокирован…

Грустно прозвучала ироническая пословица, которая всплыла в памяти: «Об спрыгнуть не может быть и речи, речь о том — как бы слезть?..»

Что же мне теперь делать?..

Осторожно вернул на прежнее место дверь и закрыл её на замок. Хотел дать команду о включении света в салоне, но вспомнил о той прорези, что я сделал сбоку от двери. Щели хоть и предельно узкие, но могли быть обнаруженными, показать моё присутствие внутри.

Потому попросил головной мозг включить минимальное освещение в хозяйственной комнате. Туда пробрался на цыпочках и среди многого прочего вчера я видел тюбик суперклея. Сходил за ним, прижал открытую головку к прорези и провёл по неё, вдавливая клей на всём её протяжении. Клей твердел почти моментально и имел прочность стали. Так что вырез если даже и заметят, то использовать не смогут.

Дверь имела уплотнение по всему периметру, и свет в каюте не мог быть увиден снаружи, но я его не стал включать в салоне. На всякий случай.

Вспомнил, как я сам с огромным трудом пробирался к двери, так что и другим придётся нелегко. Пришла идея, как усложнить задачу проникновения сюда. А снаружи очень старались, это я хорошо слышал, приложившись ухом к двери.

Я подтащил один из столов к ней. Затем принёс большие упаковки с перцем и ёмкость подсолнечного масла. Полностью вырубил свет.

Медленно принялся открывать дверь. Сразу понял, что можно было не осторожничать: метров в пятнадцати от меня шла шумная работу по расширению прохода. При этом пользовались кувалдами и ломами. Меня они видеть не могли из-за темноты и ещё меня прикрывала отошедшая от стены обшивка, её край у двери почти достигал пола. Я смог пробраться сюда, отогнув снизу обшивку. Теперь же я затруднил задачу преследователей, уложив сверху на её край вверх ножками стол. Он помешает его поднимать.

Вниз под обшивку вылил масло, а затем ещё рассыпал перец. Вряд ли пришедшим корсарам понравятся мои «подарки».

Плотнее закрыл дверь и отправился в рубку. Только там попросил дать скромное освещение. Принялся изучать чертежи устройства корабля. Основной доступ сюда для людей и грузов находился в кормовой части космолёта, они были для меня недоступными, ибо оказались в другой части корабля, оторванной от той, в которой находился я.

Имелся и другой выход, в головной части, я с предельным вниманием прильнул глазами к схеме и с огромным разочарованием обнаружил, что таковой находился внизу. А там всё смято при ударе о твердь Зеленюги.

Стал бороться с появившимся отчаянием. Родились мысли: а может, сдаться? И пусть тогда будет то, что будет. А что будет?..

Придётся пережить унижения, побои и, возможно, пытки. Наверное, сразу не убьют, но помучают очень сильно. И начнут допытываться: как мне удалось сбежать? Заставят сказать о ножах, а ежели применят «сыворотку правды», то узнают о тех моих способностях, которые я получил после применения артефакта принца Диего и которые хотел бы утаить от всех. И тогда мне конец…

Помотал головой: нет, надо сопротивляться до конца, каким бы жутким он ни был!

Не видел для себя выхода. Не знал, что делать: сидеть и ждать, когда взломают дверь и сюда вломятся корсары? Имеющееся на борту оружие бездействует. Оставалось только взять ножи, на кухне в завале всего разного и прочего таковые имелись.

Пошёл, порылся и достал два. Один был особенно большим и походил на кинжал или короткий скифский меч-акинак. Второй, поменьше, взял в левую руку. А вдруг удастся пробиться наружу и достигнуть спасительной зелёной субстанции? Смогу оказаться в ней — и буду свободен!..

Подошёл к двери, но осаждающие меня были ещё далеки от неё. Они даже не получили мои «подарки» — масло и перец. Невольно улыбнулся, правда, улыбка получилось грустной.

Оставалось ждать.

Мозг же искал и строил сам возможные планы освобождения? Ничего путного не находил.

Снова и снова я возвращался мыслями о том выходе из космолёта, который находился внизу. В конце концов отправился к нему.

К своему удивлению обнаружил, что тамошние помещения пострадали меньше, чем я предполагал. Через них добрался до выходного шлюза. Дал команду, и створки сразу же разошлись, открыв вход. Перед моим удивлённым взором предстала зелёная поверхность субстанции, которая заполнила камеру на три четверти. Наверное, она просочилась сюда через образовавшиеся при ударе трещины.

Сразу родилась идея: я же могу скрыться в ней! Пусть меня ищут по всему кораблю, и не найдут! А что потом, я же не смогу вечно сидеть здесь? Даже по причине отсутствия еды! О воде я не думал, зелень меня ею обеспечит через кожный покров, но кушать в конце концов захочется, и сильно!

Аж холодок пробежал по телу от мысли, что придётся пребывать тут, возможно, даже не часами, а сутками. Давняя пословица гласит: «Моль одежду ест, а печаль человека». А тут такая тоска-кручина! Просто жуть! С ума можно сойти!

Даже вариант ожесточённой схватки с корсарами, используя мои ножи, показался мне куда предпочтительнее. Правда, я могу быть при этом убитым или раненым…

Что же делать, как быть, что выбрать?..

Вернулся к двери. Корсары уже разбирали завалы прямо за ней.

До меня доносились яростные крики, проклятия. Слышал ругань, упоминание масла и перца. Улыбался, слыша такое. Шептал: «Терпите, милые, мне тоже несладко!»

Не находя себе место бродил