– У меня есть защита, Брит. И при необходимости я ею воспользуюсь.

Глава 38

Когда я вошла в ее кабинет, Маргарет Хейз встала, приветливо кивнула и предложила мне один из стульев за своим столом. На ней был костюм от «Хельмут Ланг». Черный. Сшитый на заказ. Чертовски воинственный. Он был настолько мне не по карману, что я даже не могла угадать цену. Она села. Я осталась стоять. Мои нервы были натянуты как струна.

– Чем я могу тебе помочь, Кей? – Похоже, Маргарет совсем не удивилась, увидев меня.

– Тем, что перестанешь убивать людей. – Мне хотелось тут же надеть на нее наручники, чтобы она больше никогда не увидела сапфирового неба Атланты. Я хотела заставить ее страдать. Возможно, тогда эта сука могла бы испытать человеческое сострадание. Ты что-нибудь чувствуешь?

– Не понимаю, о чем ты. – Она была спокойна, я бы даже сказала, совершенно непробиваема.

– Давай не будем притворяться и поговорим честно? Больше никаких игр. Я пришла сюда, чтобы ты чувствовала себя комфортно. Я знаю, ты проверила свой офис на наличие «жучков». И я не на связи, Маргарет.

– Мои клиенты ожидают – и заслуживают – конфиденциальности в офисе своего адвоката. Кстати, надеюсь, ты не станешь возражать против того, что я решила больше не пользоваться услугами вашей компании. Мы просто больше не подходим друг другу. – Выражение ее лица не изменилось, как и ее тон. Она была совершенно уверена в себе. Я услышала в приемной телефонный звонок и увидела, как на телефоне Маргарет замигал зеленый огонек. Она проигнорировала его. – Дайана сегодня не пришла. За три года она не пропустила ни дня.

– Я позвонила ей. Велела не приходить. Я рассказала ей все. Она была потрясена, Маргарет. Ты была для нее героем.

– Никогда не знаешь, что у человека внутри, Кей… Я думала, что ты, как никто другой, усвоила этот урок.

– Нам нужно поговорить, Маргарет. – Я вытянула руки. – Можешь меня обыскать, если хочешь. Убедись сама. Никакой прослушки.

Маргарет игриво рассмеялась. Я проигнорировала ее. Вместо этого сбросила с ног туфли, сняла жакет и начала расстегивать блузку. Я снимала по одному предмету одежды за один раз, выворачивала наизнанку, встряхивала, чтобы она убедилась в отсутствии «жучков», и бросала на стол. Пока я раздевалась, она молчала, и я остро ощущала ее взгляд на моем теле. Ее надменные, насмешливые глаза открыто оценивали меня. Я знала, что видели ее жертвы, – бесчувственного монстра, далекого от чего бы то ни было с бьющимся сердцем.

Полностью обнаженная, я описала круг. Маргарет молча указала на мои серьги. Я сняла их и бросила ей на стол. Она положила их себе на ладонь, рассмотрела и вернула обратно.

– Одевайся, Кей. Что скажут люди? – Она пронаблюдала, как я одеваюсь. – Ты здесь одна?

Я села.

– Лейтенант Уильямс и детектив Балаки ждут снаружи.

Маргарет откинулась на высокую спинку кресла и положила руки на подлокотники.

– Ты действительно считаешь, что я для тебя опасна? И поэтому ты их привела?

Я хотела рассказать ей о том, как какими разными способами она уже причинила мне боль, обо всех моих глубоких ранах, – но не стала доставлять ей такое удовольствие.

– Честно говоря, не думаю, что я в твоем вкусе. Хотя ты, похоже, расширяешь свой выбор…

На ее блестящих губах заиграла улыбка.

– А кто тогда в моем?

Я взяла с ее стола фотографию в рамке – маленькую Маргарет с родителями на палубе парусника.

– Тот, кто напоминает тебе о нем, о его клиентах или твоей матери. Я права, не так ли? Он давал им больше, чем тебе? Он тоже спал с ними?

Маргарет повернулась на стуле к окну, прочь от меня.

– Знаешь, если бы имелись улики – а их нет, – они бы не ждали снаружи. Они бы уже были здесь с ордером. – Она сказала это без презрения, страха или гнева, как будто мой ответ ее искренне заинтриговал.

– Кем ты их считала? – спросила я. – Паразитами? Все эти их мелкие потребности, мелкие проблемы, мелкие, жадные иски…

Маргарет застыла в неподвижности. В панорамные окна за ее стеной мне были видны многие мили извилистого шоссе, но в ее высокий стеклянный кабинет не проникал даже слабый гул города. В комнате было совершенно тихо.

– Кто держит на столе фото человека, убившего его мать? Но ведь ты держала, верно? Ты убила ее. А потом отправила его за это на смерть. Это было воздаянием, его платой за то, что она украла его чувства, а потом – его платой за то, что он сделал с тобой? Он предал тебя, не так ли, Маргарет? Сначала он любил тебя. А потом ушел от тебя к твоей матери…

Она повернулась ко мне. В дневном свете ее глаза казались ярко-зелеными.

– Это та часть, где я должна разрыдаться?

– Это было бы чудесно.

Тихо рассмеявшись, Маргарет встала, подошла к бару, плеснула себе коньяка и протянула мне закупоренную бутылочку содовой и чистый стакан.

– Будь я той, кем ты меня считаешь, я должна быть полным социопатом. Ты ведь эксперт, кому как не тебе это знать. Я была бы неспособна на раскаяние. Я могла бы сказать тебе, что не тосковала ни по нему, ни по ней. Их… уход, сколь жестоким и уродливым он ни был, стал всего лишь очередным событием. Ничего экстраординарного. Разве ты не находишь это правдой в отношении жизни, Кей? Это просто то, что происходит с нами. На самом деле жизнь нас не задевает. Думаю, тебе это понятно. Ведь именно поэтому ты пила, именно поэтому делала одну за другой невероятные глупости. Я думаю, в глубине души ты такая же бесчувственная, как и я.

– Была, – сказала я. Мне с трудом удавалось сдерживать ненависть к ней. Я думала о Раузере, о том, как его руки обнимали меня, о том, как впервые за столь долгие годы я почувствовала, что плотское желание не исключает любви и доверия.

Глядя мне прямо в глаза, Маргарет потягивала коньяк. Ее взгляд ни разу не дрогнул.

– Это удивительно, правда. С твоим образованием ты могла бы сделать такую карьеру! Но ты выбрала ФБР. Надеялась исправить этот мир, не так ли? Представляю, каково тебе было видеть, как твоих бабушку и дедушку убивают прямо у тебя на глазах… Ты все еще гоняешься за преступниками?

Я открыла содовую, наполнила стакан, поставила бутылку на стол рядом с моим стулом