и сделала глоток. Я хотела, чтобы она увидела: мои руки не дрожат, а ее наблюдения не смутили меня. Я блефовала; внутренности болели, как будто я проглотила лезвие бритвы. Но блеф – это то, чему алкоголик быстро учится. С годами я поднаторела в этом.

– Как там лейтенант Раузер? – спросила она, и в моих венах как будто взорвалась кислота. Мне было больно слышать его имя из ее уст. – Давно пора убрать оружие с улиц… – Она с притворным сожалением покачала головой.

– Я уберу тебя с улиц, Маргарет. Чего бы это мне ни стоило.

Это, похоже, позабавило ее.

– Неужели? И что ты намерена делать, Кей? Стрелять в меня? Заколоть ножом? Вряд ли. Моральные границы не позволят тебе это сделать. Из-за чего ты плохо подготовлена к настоящей борьбе с преступностью, правильно?

Маргарет была так высокомерна, что мне захотелось протянуть через стол руку и стереть эту чертову ухмылку с ее лица. Она блестяще эксплуатировала предвзятое отношение правоохранительных органов к женщинам и насилию – и знала это. Неопознанный преступник всегда упоминается как «он», а не как «она», и, наконец, в насильственных преступлениях и сексуальных убийствах женщину рассматривают как преступницу в последнюю очередь. Как и все остальные, я смотрела мимо нее, потому что она была женщиной.

– Знаешь, это чувство непогрешимости… оно часть твоей болезни, Маргарет. Но оно ошибочно. Ты заплатишь за то, что сделала. Блог был твоей ошибкой. Его изучат и доберутся до тебя. Ты выпустила кота из мешка, и полиция Атланты смотрит в оба.

– Ты хотя бы отдаешь себе отчет в том, сколько денег наша фирма вкладывает в местную политику? Нет, конечно. Мэр и окружной прокурор, начальник полиции – никто из них не хотел бы потерять свое теплое место. Полиция Атланты не будет следить за мной, Кей. И если ты пытаешься напугать меня этими двумя копами, которых ты ждешь, не надейся. Сегодня я буду спать спокойно.

Я рассмеялась.

– Я как раз думала о том, каково будет тебе обменять костюмчик от «Хельмут Ланг» на симпатичный тюремный комбинезон. Кажется, в Джорджии они синие. Будет хорошо смотреться на тебе. Я с удовольствием понаблюдала бы, как твоя жизнь начнет трещать по швам.

– Тогда мы с тобой не такие уж и разные. В тебе сидит внутренний садист, как и во мне. – Ее глаза как будто прожигали меня.

– Хочу кое-что спросить у тебя, Маргарет, просто чтобы удовлетворить любопытство: ты знала, что тебе хотелось убивать после того, как ты зарезала свою мать? Или это произошло, когда ты познакомилась с Энн Чемберс? Я видела эту фотографию на твоем столе, и она не давала мне покоя. Они были так похожи, твоя мать и Энн… И обе они были художницами. Именно поэтому тебе нужно было ее убить?

Маргарет на миг задумалась, как будто речь шла о послеобеденном чае.

– Честно говоря, – ответила она, – я знала, что во мне есть нечто такое, что так и не успокоилось. Пока не встретила Энн, я не знала, что именно – и что это навсегда. Это было похоже на зуд без полного понимания того, что это за зуд. Тебе придется простить меня. У меня никогда не было возможности выразить это словами. Я не уверена, что для этого есть слова. – Она в глумливом тосте подняла свой стакан и сделала глоток. – Однако попытаться это сделать – в некотором смысле как сбросить с души камень, – размышляла она вслух.

– Тогда, возможно, ты захочешь сделать заявление для протокола. Подумай, какой камень свалился бы с твоей души.

Легкий смешок.

– Ты мне нравишься, Кей. Всегда нравилась. Ты умная и забавная. Мне чертовски обидно, что ты думаешь, что я способна сделать тебе больно. Ты не случайно жива, Кей. Я оберегала тебя, если хочешь знать.

– Оберегала меня? Ты сделала все для того, чтобы газеты и телевидение преследовали меня, чтобы меня выгнали с моей работы как консультанта полиции Атланты. Ты подстроила аварию, и я чуть не погибла. И ты стреляла в моего лучшего друга.

– Не драматизируй, Кей, тебе это не идет. Тебя чуть не убили. У тебя на голове была шишка. И, возможно – подчеркиваю, возможно, – ты сумеешь открыть свой разум и понять, что для тебя было бы безопаснее уйти с дороги. Но ты не отступила. И идешь на самые нелепые риски. Например, Лабрек – мы оба знали, что он подонок. Он сделал тебе больно, он угрожал тебе, а ты вернулась за добавкой. Тебе не кажется, что он убил бы тебя в тот день, в домике у озера? Будь благодарна, Кей. Я не хотела, чтобы ты пострадала.

Так вот почему Лабрек не вписывался в список жертв… Я вспомнила, как пришла к Маргарет в тот день с ушибленным запястьем. Вспомнила ее озабоченность.

– Какой смысл было так убивать Доббса? – спросил я. – И отправить мне эту посылку? Ты хотела показать, что в курсе моей истории с Доббсом?

– Я думала, ты оценишь посылку, Кей. Или ты предпочла бы отрезать его самостоятельно? И лейтенант Раузер, – сказала мне Маргарет, – не имеет к тебе никакого отношения. Ты почему-то привыкла думать, будто все сводится к одной тебе. У меня с ним были совершенно отдельные отношения, пока ты не начала появляться на местах убийств.

– Отношения? С Раузером?.. Маргарет, спустись на землю. Несколько идиотских писем копу не значат никаких отношений. В тебе вновь говорит твоя болезнь. Она обманывает тебя, верно? Она прогрессирует. Просто чтобы ты знала: Раузер не воспринимал тебя всерьез. Для него ты была лишь очередной занозой в заднице.

Улыбка.

– Можешь говорить, что угодно, Кей.

– Если ты когда-нибудь снова приблизишься к нему, клянусь Богом, я не буду ждать, пока тебя арестует полиция. Если ты не в состоянии справиться с этим зудом, Маргарет, я сделаю это за тебя.

– В любом случае, он мне не опасен. Если только ты не пускаешь по нему слюни. – Она посмотрела на свои платиновые часы, встала, подошла к двери и придержала ее для меня. – Спасибо, что заглянула. А теперь извини, мне нужно подготовиться к встрече с клиентом.

* * *

Ля-ля-ля-ля. Детская песенка без слов. Он сначала пелась высоко, а затем низко.

Высоко-низко, высоко-низко. Ля-ля-ля-ля. Вновь и вновь. Завораживающая, мелодичная песенка.

Мелодия никогда не менялась, и маленькая Маргарет никогда не уставала от нее.

Она сидела перед своим кукольным домиком и тихонько напевала. Это был большой кукольный домик, который она упросила Санту подарить ей на Рождество. Трехэтажный кукольный домик с