— Впереди кто-то есть, — так же тихо ответил Виктор. — У самой дамбы.

Теперь и его спутники услышали приглушённые голоса, доносящиеся с направления их цели. Свеи поставили охрану у дамбы? Это могло серьёзно осложнить их план.

— Сколько их? — спросил Олаф.

— Не могу точно сказать, — ответил Виктор, прислушиваясь. — Двое... нет, трое. Говорят на каком-то диалекте, не похожем на язык свеев.

Он вслушивался в голоса, пытаясь разобрать смысл разговора. Язык был древним, но смутно знакомым — один из диалектов местных финно-угорских племён, возможно, веси или чуди.

— Это не свеи, — наконец сказал он. — Это местные. Возможно, рыбаки или охотники. Или...

Он не закончил фразу, но в его памяти всплыли воспоминания о шаманах древней веси, проводивших ритуалы на болотах в полнолуние. Возможно, несмотря на века христианизации и влияния других культур, некоторые старые традиции всё ещё сохранялись.

— Что будем делать? — спросил Бьёрн. — Обойдём?

Виктор задумался. Обходной путь означал бы дополнительное время и риск наткнуться на патрули свеев. Конфронтация с местными могла привести к нежелательному шуму и привлечь внимание. Но они также могли оказаться потенциальными союзниками — местные жители вряд ли были довольны присутствием свеев на их землях.

— Я попробую поговорить с ними, — решил он. — Вы оставайтесь здесь, будьте готовы как к бою, так и к отступлению.

— Ты уверен? — усомнился Олаф. — Если они поднимут тревогу...

— У меня есть преимущество, — загадочно ответил Виктор. — Я знаю их язык.

Не дожидаясь дальнейших вопросов, он двинулся вперёд, осторожно обходя заросли камыша и приближаясь к источнику голосов. Вскоре он увидел их — три фигуры у основания дамбы, освещённые тусклым светом закрытого со всех сторон, кроме одной, фонаря.

Это были старики, одетые в традиционные одежды из кожи и меха, украшенные амулетами и символами. Они что-то делали у основания дамбы — не то проводили ритуал, не то просто рыбачили; в тусклом свете было трудно разобрать.

Виктор решил объявить о своём присутствии, прежде чем подойти ещё ближе. Он выпрямился во весь рост и произнёс на древнем языке веси:

— Приветствую вас, дети болот. Я пришёл с миром и уважением к вашим обычаям.

Старики подпрыгнули от неожиданности, один из них схватился за нож, висевший на поясе. Они вглядывались в темноту, пытаясь разглядеть говорившего.

— Кто ты? — спросил самый старший из них, поднимая фонарь выше. — Как ты говоришь на языке, который понимают только самые старые из нас?

Виктор медленно вышел на свет, держа руки так, чтобы было видно, что они пусты.

— Я друг, — ответил он. — Тот, кто ходил по этим болотам, когда они были молоды, как весенние листья.

Старики переглянулись, явно озадаченные его словами и внешностью. Высокий светловолосый человек, говорящий на их древнем языке, появившийся из ниоткуда посреди ночи... Это было похоже на явление из старых легенд.

— Белый Волк, — вдруг прошептал один из них, самый древний на вид. — Это ты? Тот, о ком говорили наши деды?

Виктор слегка улыбнулся. Даже после веков отсутствия его помнили, его легенда жила в этих местах. Это было и благословением, и проклятием бессмертия — видеть, как твоё имя превращается в миф, как реальные дела обрастают выдумками и суевериями.

— Некоторые называли меня так, — осторожно ответил он. — Давно, очень давно.

Старики что-то быстро заговорили между собой на ещё более древнем диалекте, который даже Виктор понимал с трудом. Потом самый старший снова обратился к нему:

— Легенды говорят, что Белый Волк приходит в времена великих перемен. Когда старое уступает место новому. Когда